Введение (Introduction). Добровольческое (волонтерское) движение в России на протяжении последних лет вновь стремительно набирает популярность среди различных групп населения. Во многом это обусловлено изданием Указа Президента Российской Федерации от 6 декабря 2017 г. № 583 «О проведении в Российской Федерации Года добровольца (волонтера)», после которого государственная поддержка добровольческих практик стала ощущаться в стране более предметно. Добровольчество по определению представляет собой деятельность, которая носит просоциальный характер, то есть предполагает ориентацию на интересы и благо окружающих и выступает «как важный фактор социальной солидарности, условие социального доверия» (Кисляков, Шмелева, Говин, 2019: 127). Труд добровольцев содержательно весьма разнообразен и может проявляться в помощи незащищенным группам населения, ветеранам, организаторам крупных проектов, бездомным животным, озеленении территорий, реставрации культурных объектов, участии в спортивных мероприятиях и пр. Репертуар подобных волонтерских практик во многом зависит от территориальной специфики и организационно-методических решений, принятых для системного развития и популяризации данного движения в конкретном административном образовании.

Методология и методы (Methodology and Methods). Проблемы и перспективы реализации региональных добровольческих инициатив в европейской части России являются предметом изучения А. В. Ермиловой, И. А. Исаковой, В. И. Игнатьевой. В своих исследованиях авторы уделяют внимание сравнительному анализу двух регионов – Нижегородской и Ивановской областей, определяя направления развития добровольческого движения и предлагая рекомендации по повышению уровня эффективности привлечения молодежи в эту сферу в мегаполисе и областном центре (Ермилова, Исакова, Игнатьева, 2018).

Особенности институционализации молодежного добровольчества в Ростовской области представляет в своих работах В. В. Овсий, акцентируя внимание на факторах, препятствующих производству и воспроизводству добровольческих практик и обусловленных низким уровнем жизни значительной части молодого поколения и высоким уровнем недоверия к организованным формам добровольчества, свидетельствующим о его несформированности как социальной нормы (Овсий, 2021).

Основные детерминанты вовлеченности петербуржцев в добровольчество, опираясь на метод бинарной логистической регрессии, выявляет И. Е. Корнеева. Автор характеризует частоту добровольческой работы, определяет темпоральные ресурсы волонтеров, оценивает организованный и неорганизованный форматы реализации добровольчества (Корнеева, 2013).

Проблемы в организации добровольческой деятельности и оценку ее социально-психологических особенностей в регионах Центрального федерального округа РФ описывают в научной статье Т. И. Филиппова, Е. И. Хачикян, И. И. Пацакула, И. В. Иванова. Полученные в рамках проведения в 2020 г. социологического интернет-опроса 3000 добровольцев оценочно-аналитические сведения позволяют определить уровень и форму добровольческого участия, личные мотивы реализации практик добровольчества, а также оценку эффективности подобного типа просоциальной деятельности (Филиппова, Хачикян, Пацакула, Иванова, 2021).

На территории городских округов и муниципальных районов Воронежской области системно проводятся эмпирические исследования формирования и развития добровольческой сферы. В 2024 году социологическая служба АНО «Агентство региональных социально-экономических проектов» по заказу ГБУ Воронежской области «Областной молодежный центр» опрашивала в рамках квотной выборки 3087 молодых жителей в возрасте от 14 до 35 лет для оценки масштабов, мотивации и форм их включенности в добровольческие проекты и мероприятия.

Специалисты регионального научного центра МКУ «Институт развития стратегических инициатив» в рамках исследования, направленного на выявление отношения молодых ярославцев к добровольчеству, определяют местный потенциал роста добровольческих инициатив, мотивацию участия молодых граждан и наиболее нужные, полезные с позиции самооценки опрашиваемых волонтерские движения.

Белгородская область не является исключением и также представляет один из регионов страны, где поддерживается и расширяется инфраструктура добровольческого движения. В каждом муниципальном образовании региона на базе учреждений молодежной политики действуют муниципальные ресурсные площадки развития добровольчества. Добровольческие отряды и движения функционируют в образовательных учреждениях области, региональных отделениях всероссийских общественных организаций и движений.

Анализ добровольческого сообщества в исследуемом регионе, определение его качественных характеристик актуализирует задачу проведения выборочных социологических исследований в 22 муниципальных образованиях Белгородской области. В 2021-2022 гг. в рамках трех социологических опросов изучались добровольцы-активисты региона старше 14 лет (N=700), организаторы добровольческой деятельности в учреждениях молодежной политики, образования, общественных организациях,
на предприятиях (N=121), эксперты, занимающиеся проблематикой добровольчества либо в силу научных интересов, либо в связи с профессиональной деятельностью (N=20). Исследовательская работа с добровольцами и организаторами волонтерства осуществлялась в рамках очного индивидуального анкетирования, с экспертами в ходе формализованных, протоколируемых интервью. В рамках статьи будут анализироваться отдельные анкетные результаты.

Среди представителей добровольческого движения 62,0% составили учащаяся и студенческая молодежь, 20,7% − работающее население, 15,7% − лица, совмещающие работу с обучением. 1,5% представляют иные категории граждан (см. Таблица 1). В выборку наряду с волонтерами, проживающими в областном центре, входили активисты районных центров и поселков городского типа, сельской местности.

Большинство опрошенных данной группы принадлежат к возрастным категориям до 17 лет и 18-24 лет (см. Таблица 2). Таким образом, молодежь выступает зачастую основным объектом рекрутинговых мероприятий. В распределении добровольцев по полу доминируют женщины (72,1% женщин, 27,9% мужчин).

Для опроса организаторов добровольческой деятельности выборочная совокупность также формировалась по принципу равного представительства муниципальных образований региона. В выборку входили представители как государственных, так и общественных учреждений. Распределение организаторов по полу включало 18,2% мужчин и 81,8% женщин. Большинство опрошенных проживают в районных центрах, поселках городского типа Белгородской области (см. Таблица 3).

Таблица 1

Распределение добровольцев по характеру занятости

Table 1

Distribution of volunteers by type of employment

Таблица 2

Распределение добровольцев по возрасту

Table 2

Distribution of volunteers by age

Таблица 3

Распределение организаторов добровольческой деятельности по месту жительства

Table 3

Distribution of volunteer activity organizers by place of residence

Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Целью исследования выступала социальная диагностика практик добровольчества и рисков их реализации в условиях региона. Исследование качественных характеристик добровольческого движения в Белгородской области в числе основных задач предполагало:

1) выявление мотивации участия жителей области в деятельности «помогающих» структур;

2) определение частоты и характера вовлеченности регионального сообщества в добровольческие практики;

3) оценку степени реализации ожиданий населения от добровольческого труда.

Гипотеза исследования заключалась в предположении, что среди проблем, препятствующих расширению региональных практик добровольчества, на первый план выходит краткосрочный ограниченный профиль проявления добровольческой активности населения преимущественно в рамках помощи государственным институтам и проектам. От активизации гражданского добровольчества, усиления коллаборации между третьим сектором и государством в проявлении просоциальных инициатив и совместном решении актуальных задач, во многом, зависит эффективность организационных мер, принимаемых в регионе для дальнейшей интенсификации добровольческого движения и изменения формата и масштабов его реализации.

Мотивация волонтерского участия. Мотивация является одним из самых распространенных маркеров анализа практик добровольческого участия. Первоначальная мотивация в значительной степени определяет отношение людей к выполнению взятых обязанностей, влияет на иные установки, связанные с осуществляемой деятельностью. Мотивационный профиль добровольца важен как с точки зрения понимания его поведения, так и формирования долгосрочных связей с организацией, культивирования лояльности и преданности.

Данное исследование позволяет диагностировать, на первый взгляд, относительно высокую степень значимости «ценностных» мотивов добровольцев. Согласно широко известной функциональной теории добровольческой мотивации данные мотивы воплощают общественные ожидания и гуманитарные ценности (Clary et al., 1998, Clary & Snyder, 1999). О том, что в качестве основного побудительного фактора прихода в сферу добровольчества было стремление выразить важные гуманистические убеждения (помощь, забота о других, неравнодушие) заявили больше половины респондентов. Но данный мотив не является главным, о возможности учиться, развивать и применять новые навыки упоминали 60,6% респондентов, указывая на образовательный потенциал добровольческой работы. Третий по значимости мотив выбора добровольческих практик связан с удовлетворением социальных потребностей – 50,7% участников опроса просто хотели «найти единомышленников, друзей, общаться с интересными людьми». На четвертое место добровольцы ставят «получение опыта, полезного для работы или карьеры» (35,6%). На пятой позиции в мотивах находится «желание бороться с определенной проблемой», его отметили 23,7% респондентов; перспективы личного развития и повышения самооценки мотивировали 22,7%, возможность организовать содержательный досуг – 19,7%, путешествовать – 19,6%. На общественное одобрение и престижность добровольчества указали 16,7% (см. Таблица 4).

Таблица 4

Основные мотивы выбора добровольческой деятельности жителями

Белгородской области

Table 4

The main motives for choosing volunteer activities by residents of the Belgorod region

Таким образом, в мотивации добровольцев выявляются внешний и внутренний мотивационные контуры. Внешним является направленность на функциональную значимость деятельности добровольцев по отношению к обществу, то есть ее социальная польза, ориентация на других. Внутренний контур – собственный интерес, личностная индивидуалистическая ценность добровольческой работы, которая дает возможность для расширения образовательного, коммуникативного, профессионального опыта ее участников и пр.

Значимость внутреннего контура мотивации, к сожалению, опережает значимость внешнего. Региональные добровольцы придают существенно большее значение рациональным составляющим подобной деятельности, нежели морально-альтруистическим. Несмотря на то, что каждый второй респондент в качестве мотивационных оснований собственных добровольческих действий подчеркивал заботу о благе других, группа исключительных альтруистов среди респондентов оказалась самой малочисленной и составила всего 7,3% против 35,6%, руководствующихся факторами сугубо эгоистической направленности. Во всех остальных случаях (57,1%) указанные группы мотивов соседствовали друг с другом, определяя смешанный характер побуждений.

В рамках проведенного исследования нас интересовали диспозиции не только самих добровольцев, но организаторов (руководителей) их деятельности. Как справедливо отмечает профессор
А. В. Старшинова «проблема лидерства в волонтерском движении является одной из наиболее актуальных в контексте обозначившейся общественной потребности в эффективных способах и оптимальных методах управления добровольческим движением» (Старшинова, 2019: 159).

Мотивационный профиль лидеров добровольческого движения мало чем отличается от самих добровольцев. Выбор в пользу добровольческой деятельности у большинства организаторов также детерминирован социальными (48,8%), обучающими (47,9%) и ценностными (44,6%) мотивами. Если говорить о соотношении альтруистических и эгоистических факторов, то среди них, к сожалению, первые также уступают место вторым. Исключительных альтруистов среди организаторов добровольчества 11,6%, что на 4,3% больше, чем среди добровольцев. 54,5% являются носителями смешанной мотивации и 33,9% − эгоистической.

Частота вовлеченности в практики добровольчества. Когда речь идет о характере и частоте вовлеченности в добровольческие практики, опрос демонстрирует, что большинство индивидов участвуют в мероприятиях периодически и крайне редко (больше половины опрошенных отмечают это – 53,6%). Преобладающий тип эпизодических практик волонтерского участия, актуализирует задачу дополнительного изучения в регионе факторов, которые способны влиять на оценку удовлетворенности подобных добровольцев. Подобные массовые исследования уже проводятся в нашей стране (Краснопольская и др., 2022). Так, доля вовлекающихся в добровольческую деятельность не чаще 1-2 раз в месяц равна 35,1%. Раз в 2-3 месяца работают 13,0%, раз в полгода – 3,0%, раз в год – 1,4% и 1,1% реже чем раз в год. «Профессиональных» волонтеров, работающих каждый или почти каждый день – 12,6%, еженедельно – 33,7%. По данным опроса, добровольческие структуры не могут «похвастаться» и хоть сколько-нибудь стабильным кадровым составом. Из опрошенных нами добровольцев 33,3% занимались этой деятельностью менее года, 41,1% – от года до 3 лет, 16,4% – от 3-х до 5 лет, от 5 до 10 лет – 8,1%, свыше 10 лет – только 1,0% жителей региона. Профессиональный опыт организаторов выглядит чуть более обнадеживающим, но и среди этой категории картина довольно нестабильная: 24,8% респондентов работают
с волонтерами не больше года, 36,4% – от 1 года до 3 лет, 22,3% − от 3 до 5 лет; 13,2% − от 5 до 10 лет и лишь 3,3% − свыше 10 лет.

Таким образом, результаты опроса фиксируют в качественном составе регионального добровольческого движения наличие значительной доли индивидов (1/3), мотивация которых заняться добровольчеством и его организацией не была связана исключительно с состраданием, с чувством личной ответственности за других, с улучшением общественного благополучия. И. Ю. Киселев отмечает, что участие волонтеров в общественно значимой деятельности основывается скорее на приоритизации индивидуальных интересов (Киселев, 2013: 59). Возможно, доля респондентов, ориентированных на реализацию собственных запросов и личные выгоды в виде расширения социальных контактов, карьерных успехов, улучшения опыта или показателей собственной самооценки еще выше – просто не все могли быть достаточно откровенны, выбирая «социально желательные» ответы. Напротив, доля участников волонтерской деятельности как из числа активистов, так и организаторов, непосредственно мотивированных идеей «общественной пользы», составляет меньшинство респондентов (от 1/14 до 1/9), несмотря на то, что, казалось бы, данный мотив должен быть доминирующим. Безусловно, мотивация представителей добровольческого сообщества в отношении реализуемой ими деятельности может трансформироваться со временем. И доминирование таких первичных мотивов необязательно означает их преобладание и в дальнейшей работе. Но сама тенденция оценивается нами скорее как негативное явление и требует определенных управленческих усилий, направленных на смещение акцентов в мотивационных профилях добровольцев и организаторов их деятельности, трансформацию смешанной мотивации в альтруистическую, как более соответствующую идеологии и ценностному содержанию добровольчества.

Реализация ожиданий от добровольческой деятельности. Довольно тесно связана с мотивацией добровольцев оценка степени реализации их ожиданий от подобного труда. Человек, столкнувшийся с добровольческой деятельностью, отличающейся от первоначальных представлений о ней, впоследствии может разочароваться в ней. Крушение ожиданий, чревато, усилением неудовлетворенности, нарастанием проблем в реальной практике добровольческой работы или же вовсе ее прекращением. Исследование выявило довольно высокий уровень оправданности ожиданий от добровольческой деятельности. 76,3% респондентов отметили, что их ожидания оправдались в полной мере, 19,7% волонтеров говорили о частичной оправданности (см. Таблица 5).

Таблица 5

Степень реализации ожиданий жителей Белгородской области

от добровольческой работы

Table 5

The degree of fulfillment of expectations of residents of the Belgorod region

from volunteer work

Собственно, так, наверное, и должно быть. Большинство респондентов были движимы смешанными мотивами, и без труда могли достичь как личных, так и социально значимых целей. По нашему мнению, дело здесь не в том, что все ожидания действительно оправдались. Видимо, с учетом преобладающих побуждений, те, кто, например, ждал общения с интересными людьми, вполне могли удовлетвориться тем, что их работа полезна для общества, и дает иные основания для моральной удовлетворенности. На место «возможности получить новый опыт («узнать», «научиться»)» могло прийти общественное одобрение, признание, уважение окружающих и т.д.

Данным о степени реализации первоначальных ожиданий от добровольческой деятельности приблизительно соответствует и распределение ответов на вопрос: «Насколько Вы удовлетворены содержанием Вашей волонтерской работы?». 72,4% она полностью устраивает, 20,1% − скорее удовлетворены, чем нет, 6,6% − оценивают свою удовлетворенность на среднем уровне и лишь 0,1% − «полностью не удовлетворены». Таким образом, мы видим, что преобладающим кластером в составе волонтеров являются те, кого добровольческая работа удовлетворяет полностью.

Значительный интерес в контексте исследования представляют факторы, определяющие отношение к добровольческой деятельности (см. Таблицу 6). В настоящее время отношение к добровольческому труду большинства волонтеров (73,1%), по их самооценке, определяется желанием помочь другим в решении их проблем. У организаторов добровольческой деятельности этот показатель еще выше и составляет 81,8%. На достижение определенных результатов ориентированы 41,7% добровольцев и 33,9% организаторов. Таким образом, по крайней мере, по оценке самих респондентов, со временем социальная значимость добровольческой деятельности, осознается ими даже более предметно, нежели до их прихода в подобные структуры (напомним, на общественную пользу первоначально были ориентированы 54,1% добровольцев и 44,6% организаторов, хотя процент исключительных альтруистов был в разы ниже – 7,3% и 11,6% соответственно).

О том, что отношение к добровольческой деятельности определяется стремлением реализовать свои интересы и потребности, заявляет около четверти волонтеров (23,9%). А вот среди организаторов их доля намного меньше 12,4%. 1/3 добровольцев подчеркивают роль команды единомышленников, людей, с которыми приходится работать, среди организаторов этот показатель вырастает до 50,4%. Чувством долга руководствуются 16,6% добровольцев и 20,7% организаторов, привычкой – 4,1% и 5,8% соответственно. Желание построить профессиональную карьеру в добровольческой сфере отличает 8,1% активистов и 11,6% организаторов. 9,4% среди добровольцев ориентированы на позицию руководства. То есть со временем кажется, происходит определенная трансформация иерархии приоритетов участников добровольческой деятельности в пользу «ценностных» установок, и мотивы «помочь другим», «принести пользу обществу» начинают в определенной степени абсолютизировать их отношение к работе, усиливая социальную и гражданскую ответственность. Указанные стимулы сочетаются со стремлением участников добровольческой деятельности установить некие критерии результативности собственного труда. И хотя, среди добровольцев, по-прежнему, довольно значимой остается прагматическая мотивация, чего не скажешь об организаторах, довольствующихся, главным образом, социальной полезностью своей работы, положительные изменения ценностной основы участия населения в добровольческом движении по мере накопления опыта очевидны.

Таблица 6

Факторы, определяющее актуальное отношение региональных добровольцев и организаторов добровольческой деятельности к своей работе

Table 6

Factors determining the relevant attitude of regional volunteers and organizers of volunteer activities to their work

Как результат – 74,9% волонтеров твердо указывают на наличие намерения продолжить заниматься добровольческой деятельностью. 3,3% выражают отсутствие такого желания, а 21,9% либо еще не решили, либо затрудняются с ответом.

Несмотря на это одной социальной миссии, которая начинает со временем осознаваться добровольцами все более предметно, может оказаться недостаточно, чтобы удержать их, тем более в условиях доминирования несистемного характера добровольческого участия, о котором мы упоминали ранее. Как показывают данные международных исследований, «почти половина опрошенных в США волонтеров прекращают заниматься волонтерством не из-за утраты мотивации, а из-за плохой организации в НКО» (Мерсиянова, 2019). Поэтому блок вопросов в инструментарии был связан именно с оценкой организационных условий деятельности региональных добровольцев.

Характер участия в практиках добровольчества. Данные опроса волонтеров и организаторов добровольчества свидетельствуют о преимущественно формальном (организованном) характере участия населения региона в добровольческом труде (см. Таблицу 7). Доля неформальных волонтеров составляет в общей сложности 5,3% и включает тех, кто действовал в компании друзей и знакомых. Соответственно 9/10 всех участников добровольческого движения в регионе осуществляют свою деятельность формально. Самыми востребованными каналами проявления активности выступают: государственные (муниципальные) организации (39,0%), образовательные учреждения (21,6%), НКО (13,7%) и организации по месту жительства (12,9%). Интернет-площадки добровольческого труда востребованы у 1,3% населения.

Таблица 7

Характер участия жителей Белгородской области в добровольческой деятельности

Table 7

The nature of the Belgorod region residents’ participation in volunteer activities

За последние 12 месяцев 60,9% респондентов работали добровольцами в учреждениях молодежной политики (органах по делам молодежи, Центрах молодежных инициатив). Совокупно каждый пятый из участников опроса вовлекался в волонтерские мероприятия в рамках системы образования (12,1% в школах, 8,9% − ссузах/вузах). Важность образовательного института в формировании просоциального поведения подчеркивают исследователи, чей научный интерес связан с изучением подобных практик (Тарасова, Певная, Телепаева, 2022: 157). 5% населения использовали ресурс некоммерческих общественных организациях, 4,7% − учреждений культуры (см. Таблицу 8). Для 73,5% волонтеров эти структуры являлись основным местом приложения их добровольческого труда. 16,5% реализовали спонтанный формат добровольческого участия.

Таким образом, на первый план в регионе выходят государственные и муниципальные организации, а не общественные, и вопрос о перспективах развития данного канала привлечения добровольцев остается очень актуальным. Численный перевес в пользу государственных волонтеров во многом объясняет преобладание в первоначальной мотивации участников регионального добровольческого сообщества прагматической составляющей.  Как подчеркивает в своих исследованиях профессор О. Н. Яницкий, государственные волонтеры в большей степени «заинтересованы в одобрении своих кураторов, их интересует карьера, продвижение по социальной лестнице» (Яницкий, 2014: 84). Напротив, волонтеры из числа представителей НКО и благотворительных организаций «ставят интересы отдельных групп и людей выше своих собственных» (Яницкий, 2014: 77).

Таблица 8

Организации, в которых чаще всего приходилось работать добровольцем

в течение последних 12 месяцев

Table 8

Organizations where you have most often volunteered in the last 12 months