Введение (Introduction). Уверенность в будущем – один из интегральных показателей жизни людей, который очень информативен и характеризует не только личную жизненную ситуацию человека, но и общества. Состояние экономики, социальной сферы и политики отражается на восприятии людьми своей текущей и будущей жизни, формируя у них уверенность или неуверенность.

Уверенность в будущем рассматривается в рамках разных научных дисциплин. В психологических исследованиях оптимизм восприятия будущего является параметром (частью) восприятия людьми будущего, на который оказывают влияние состояние психики и здоровье (Викентьева, Гагарина, Емельянова, 2022). Уверенность в будущем выступает и как семантическая составляющая понятия «психологическое благополучие», занимая верхние позиции среди его семантических индикаторов (Тихомирова, Самохвалова, Вишневская, 2021: 91).

В экономическом подходе уверенность в будущем граждан и экономических агентов – это условие конкурентоспособности государства, фактор экономического развития страны (Дементьев, 2021; Зубец, 2020).

В социологических исследованиях уверенность/неуверенность в будущем трактуется многообразно. Наиболее распространенный подход – рассмотрение ее как составляющей социального самочувствия или значимого показателя, влияющего на него (Бутуева, 2016; Лапин, 2010; Фадеева, Великая, Белова, 2021: 65; Михайлова, 2010; Самохвалова, Заливанский, 2017). Вопрос про уверенность в своем будущем, наряду с еще двумя вопросами, в которых оцениваются изменения в жизни и делается предположение о жизни в следующем году, относятся к показателям индекса оптимизма как одного из трех основных компонентов при оценке социального самочувствия людей по методике Н. И. Лапина и Л. А. Беляевой (2010: 18). Различают и замеряют уверенность в завтрашнем дне и уверенность в отдаленном будущем (Вишневский, Тарасова, Телепаева, 2021), уверенность в собственном будущем и уверенность в будущем страны (Латова, 2021: 37, 44), региона.

Будучи важным показателем состояния общества, уверенность в будущем периодически замеряется в исследованиях ВЦИОМ, который также трактует ее как показатель социального самочувствия населения. Согласно данным опросов, уверенность в будущем у россиян базируется на вере в собственные силы и возможности, оптимистичном отношении к жизни и на поддержке со стороны членов семьи, близких людей. 

В демографическом подходе уверенность в будущем включена в список жизненных ценностей и целей, а также и в число факторов, влияющих на репродуктивные установки. Согласно полученным данным, 67% опрошенных заявили, что достижение уверенности в будущем как жизненная цель имеет для них самую высокую значимость; около 50% респондентов отметили, что неуверенность в завтрашнем дне мешает им иметь желаемое число детей.

Неуверенность в будущем анализируется как причина, лежащая в основе социальных страхов, испытываемых людьми (Ивченков, Сайганова, Шахматова, 2022: 56-57); как чувство, которое сопровождает неустойчивую, негарантированную, нестабильную, то есть прекарную занятость (Тощенко, 2020: 99). Повышению уверенности в будущем способствует наличие работы, устойчивость занятости, а также множественная занятость, однако последняя не повышает удовлетворенность работой и жизнью в целом (Кученкова, 2019: 73).

Отметим, что в ряде исследований уверенность/неуверенность в будущем анализируется в разрезе различных социальных групп. Показываются связи с возрастом, полом, местом жительства, материальным положением и статусом занятости, но не обнаружено современных российских публикаций, в которых бы освещалось восприятие будущего у этносов. Это придает дополнительную актуальность заявленной теме.

Исследования показывают противоречивое влияние параметров семейного статуса на уверенность в будущем. У лиц пенсионного и постпенсионного возраста проживание с супругом и детьми способствует повышению уверенности, а среди одиноких людей, больше не уверенных в будущем (Бутуева, 2021: 130). Среди студентов уральских вузов, живущих в незарегистрированном браке, уверенность в будущем выше, чем у холостых/незамужних. Предположительно это связывается с восприятием у молодежи гражданского брака как некоторой жизненной определенности (Вишневский, Тарасова, Телепаева, 2021: 87).

Ранее, в сравнительном анализе данных опроса башкир и тувинцев нами было выявлено, что большинство уверены в своем будущем (Бурханова, 2022). У обоих этносов уверенность больше проявляется у молодых, имеющих высшее и незаконченное высшее образование, проживающих в селах, имеющих постоянную работу. Неуверенность связана с пожилым возрастом, с низким уровнем образования, с городским образом жизни, с отсутствием работы или временной работой. Так же было установлено, что нахождение в официальном браке, наличие несовершеннолетних детей снижают уверенность. А отсутствие собственной семьи (не состоят в браке) и несовершеннолетних детей, жизнь в одиночку или только вдвоем придают больше уверенности. Возникает вопрос: почему семейные, состоящие в браке респонденты, имеющие несовершеннолетних детей, менее уверены в своем будущем, чем те, кто живет без своей семьи и детей? Одно из предположений, которое может объяснять такие результаты, состоит в том, что семейные люди, в первую очередь семьи с несовершеннолетними детьми, имеют худшие условия жизни.

Целью представляемого анализа является проверка указанного предположения, выявление причин меньшей уверенности в условиях жизни и некоторых факторах, которые на нее воздействуют. Для проверки гипотезы анализировались ответы о некоторых аспектах жизни двух
групп – имеющих несовершеннолетних детей и не имеющих. Такими аспектами жизни, в первую очередь определяющими качество жизни, являются работа, доходы, жилищные условия и здоровье.

Методология и методы исследования (Methodology and methods). Выдвинутое предположение проверяется на результатах опроса 2021 года, проведенного в республиках Башкортостан и Тува по проекту «Этнические особенности развития человеческого потенциала в экономиках республик Российской Федерации». Метод сбора данных – анкетирование с бумажной или электронной анкетой, заполняемой по вебссылке.

В Башкортостане опрошено 1184 человека, из них указали свою национальность 1138 человек: башкиры – 335 человек (29,4%), русские - 475 (41,7%), татары – 328 человек (28,8%). В Республике Тува опрошено 1176 человек, из них указали свою национальность 961 человек: тувинцы – 775 человек (80,6%), русские – 101(10,5%), другие – 85 (8,8%). В данной статье проводятся данные, полученные на подвыборках башкир, проживающих в Башкортостане и тувинцев, проживающих в Туве. Распределение опрошенных в подвыборке башкир: 47,8% мужчин и 52,2% женщин; 18-22 года -18,6%, 23-35 лет – 29,5%, 36-50 лет – 22,0%, 51 и старше – 29,8%; городские жители – 62,4%, сельские – 37,6%; среднее общее и ниже – 12,2%, начальное и среднее профессиональное – 40,0%; незаконченное высшее и высшее – 45,0%. Брачный статус: не состоят в браке – 32,5%; состоят в официальном браке – 57,2%; в незарегистрированном браке – 6,4%; вдовые и разведенные – 6,9%.

Распределение опрошенных в подвыборке тувинцев: 39,7% мужчин и 60,4% женщин; 18-22 года – 22,2%, 23-35 лет – 34,4%, 36-50 лет – 29,8%, 51 и старше – 13,6%; городские жители – 78,6%, сельские – 21,4%; среднее общее и ниже – 21,1%, начальное и среднее профессиональное – 29,9%; незаконченное высшее и высшее – 49,0%. Брачный статус: не состоят в браке – 34,2%; состоят в официальном браке – 37,2%; в незарегистрированном браке – 16,5%; вдовые и разведенные – 12,2%.

Теоретико-методологической основой всего проекта является концепция человеческого развития, согласно которой целью общественного развития является человек, а его здоровье, образование и уровень доходов выступают, соответственно, ключевыми показателями этого развития. Такой подход во многом обусловливает набор включенных в анкету вопросов, характеризующих ключевые аспекты жизни, которые и используются нами. Понятие «условия жизни» нами понимается широко. Рассматриваются ответы на вопросы: о статусе занятости и устойчивости источников дохода; о самоотнесении к доходной группе на основе возможностей и ограничений в потреблении; об изменении материального положения семьи за последний год; об удовлетворенности материальным положением; жильем; жизнью в целом и оценки здоровья.

Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Объективные показатели условий жизни в республиках Башкортостан и Тува. Башкиры и тувинцы проживают в республиках, которые различаются своими социально-экономическими условиями, уровнем экономического и социального развития (Таблица 1). В Тыве основной отраслью экономики является сельское хозяйство, население во многом сохраняет свои традиционные занятия и профессии. Среди главных проблем – бедность, высокий уровень закредитованности населения при низких доходах, безработица (Социально-стратификационные процессы…: 14-16, 75). По многим показателям социально-экономического развития Тыва среди субъектов РФ занимает очень низкие места. По уровню занятости – 82-е, по уровню безработицы – 83-е, по среднедушевым доходам – 83-е. Денежные доходы ниже величины прожиточного минимума имеет почти каждый третий житель, размер среднедушевых доходов почи в два раза ниже, чем по субъектам РФ.

В республике имеется низкая обеспеченность жильем (85-е место) и высокий уровень смертности.

В Республике Башкортостан развита промышленность, доходы ниже средних по России, но разрыв не столь велик как в Туве. Рейтинг республики по социально-экономическим показателям нельзя отнести к лучшим среди других субъектов. Например, по уровню занятости она занимает 62-е место. В тоже время по ряду ключевых показателей республика находится в середине списка субъектов: по уровню безработицы, по среднемесячной номинальной заработной плате; по общей площади жилья на 1 жителя. А по некоторым имеет показатели еще лучше: среднедушевые доходы в месяц – 33-е место, доля населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума – 11,7% и это ниже, чем по всем субъектам РФ. Однако ситуация со здоровьем и смертностью населения неблагоприятная, имеется высокий уровень заболеваемости, отставание от российского показателя по продолжительность жизни. 

По индексу человеческого развития Башкортостан занимает 41-е место в общем рейтинге российских регионов, а Республика Тува – последнее место. Низкий индекс Башкортостана обусловливается имеющимися доходами. Индекс Тывы связан не только с низким уровнем доходов населения, но и с наиболее низкой ожидаемой продолжительностью жизни. Если в РФ в 2020 году она составляла 71,5 4 года, то в Туве – всего 66,25 лет.

Уверенность в будущем населения Башкортостана и Тувы. Ответы на вопрос «Насколько Вы сегодня уверены в своем будущем?» в обеих республиках показывают, что большинство населения уверены в нем. В Башкортостане - 56,3% опрошенных, в Туве – 57,2% (табл. 2). В этнических группах дифференциация ответов не значительная. В РБ уверены: 62,2% башкир, 53,4% татар и 54,3% русских; в РТ – 56,6% тувинцев и 58,4% русских. Можно утверждать, что представители наиболее многочисленных этносов, проживающих в обеих республиках, одинаково воспринимают свое будущее.

Такие данные согласуются с результатами всероссийского опроса ВЦИОМ в доковидный период: чувствуют уверенность в будущем 54% населения. Несколько другой результат дает ФОМ: уверенность в завтрашнем дне чувствуют 45%, не чувствуют 49% участников всероссийского опроса.

У башкир при общем позитивном настрое относительно будущего более выражено различие между теми, кто имеет несовершеннолетних детей, и кто не имеет (Таблица 2). Уверены в будущем 68,3% не имеющих детей и 50,5% имеющих. У тувинцев различия в распределении ответов не столь сильны, но все же, среди имеющих детей не уверен каждый четвертый, а среди имеющих – каждый пятый. Зависимость ответов от числа детей у тувинцев ожидаемая: уверенность снижается, а неуверенность растет с увеличением числа несовершеннолетних детей, воспитывающихся в семье. У башкир же обнаруживается рост доли уверенных с ростом числа детей. И это может объясняться по-разному. Возможно, проявляется обратная связь: уверенность в будущем мотивирует на то, чтобы семья имела более чем одного ребенка. Такая связь находит подтверждение в исследованиях мотивов, способствующих и ограничивающих рождение детей в семье. Выше нами приводились данные одного из таких авторитетных исследований, охватившего десять российских регионов. Другое объяснение: продолжают сохраняться представления, что дети должны выполнять функцию опоры и социальной защиты человека в пожилом возрасте. Поэтому большее число детей делает будущее более социально защищенным и определенным. По данным исследования «Репродуктивные планы населения» за 2017 год, среди мотивов рождения второго и третьего ребенка каждый второй мужчина и каждая вторая женщина выбрали ответ «с двумя / тремя детьми больше гарантий, что получишь от детей поддержку в старости, не останешься одиноким» (Гудкова, 2019: 88).

Оценки условий жизни тувинцами. Анализ условий жизни респондентов, имеющих и не имеющих несовершеннолетних детей, показал наличие некоторых различий. Среди имеющих детей каждый второй имеет постоянную работу (55,9%), каждый третий (38,1%) не работает, временная занятость – у каждого шестнадцатого (5,9%) (Таблица 3). В группе не имеющих несовершеннолетних детей больше неработающих, что обусловливается наличием в этой группе молодых, не состоящих в браке и тех, кто уже вырастил своих детей и находится в пенсионном возрасте. Вероятность потери источника дохода (работы или собственного дела) в группе с детьми оценена выше («вполне
вероятно» – 29,7%), чем в группе без детей (21,4%).

Различаются в обеих группах оценки доходов, в семьях с детьми они ожидаемо ниже (Таблица 4). Отнесли себя к двум самым низкодоходным группам («денег не хватает даже на питание» и «денег хватает на еду и питание, но покупка одежды и обуви вызывает затруднения») в сумме 55,7% имеющих детей и 46,4% не имеющих. К третьей доходной группе («денег хватает на одежду и обувь, но было бы трудно купить, например, новый холодильник или стиральную машину») отнесли свои семьи 32,4% имеющих детей и 38,7% не имеющих. Остальные группы (4, 5, 6-ая) составляют суммарно, соответственно, 11,7% и 12,9%. Как видно, при общем низком уровне возможностей удовлетворять свои потребности, среди семей с несовершеннолетними детьми эти возможности еще ниже, у каждой второй семьи не хватает средств удовлетворять базовые потребности в еде и одежде.

Имеющие несовершеннолетних детей чаще, чем не имеющие, сообщают, что за прошедший год их материальное положение немного или значительно ухудшилось: 20,3% и 12,1% (Таблица 4). На фоне вышеприведенных оценок, показывающих худшее положение семей с несовершеннолетними детьми, трудно интерпретируемыми являются ответы на вопросы об удовлетворенности материальным положением и жилищными условиями. В обеих группах практически одинакова удовлетворенность материальным положением (54,7% имеющих детей и 51,4% не имеющих), а также и жилищными условиями (62,2% и 62,5%, соответственно).

К числу факторов, которые могут влиять на уверенность в будущем, нами отнесено и состояние здоровья
(Таблица 5). Оценки своего здоровья у не имеющих детей несколько лучше. Респонденты без детей дали больше оценок «отличное» (12,7% в этой группе и 7,6% в группе имеющих детей), и меньше оценок «удовлетворительное» (31,2% и 42,9%, соответственно).

Для получения сведений о здоровье задавался также вопрос «Испытывали ли Вы в своей повседневной жизни ограничения из-за проблемы со здоровьем в течение последнего года?». Имеющие детей чаще сообщали об ограничениях, связанных со здоровьем, (68,0% имеющих детей и 51,6% не имеющих).

Оценки условий жизни башкирами. Имеющие детей имеют лучшее положение относительно занятости (см. Таблица 3). Из их числа имеют постоянную работу 74,8%, из числа не имеющих – 52,7%. Вероятность потери основного источника дохода оценена одинаково в обеих группах. Каждый второй сообщает, что такая потеря маловероятна (51,1% имеющих детей и 54,5% не имеющих). Но существующую ситуацию с занятостью в республике, по оценкам опрошенных, нельзя назвать устойчивой и лишенной неопределенности. Каждый третий (33,3% и 31,5%) говорит о возможности потери своей работы или другого основного источника дохода.