Введение (Introduction). Инновационная политика, её внедрение, равно как и уровень развития давно стали частью не только научного, но и государственного дискурса. В современных условиях данная проблема является одной из множества предметных областей государственной практики управления. Цель последней, помимо всего прочего, заключается в поддержании России на должном мировом уровне экономических показателей.

Основу современного инновационного развития регионов составляют, в частности, федеральные проекты, призванные решать наиболее острые общественные проблемы. Так, например, в 2016 году Президентом России была утверждена Стратегия научно-технологического развития РФ, в тексте которой представлено следующее определение: «научно-технологическое развитие Российской Федерации – трансформация науки и технологий в ключевой фактор развития России и обеспечения способности страны эффективно отвечать на большие вызовы»[1]. К последним относятся проблемы, осуществление которых возможно лишь при условии качественной модернизации имеющихся управленческих и производственных механизмов (Проблемы разработки и реализации…, 2018), а вместе с ними и построения новых заинтересованных социальных и групповых отношений.

Суть научно-технологического развития заключается в сращивании интересов государства, науки и бизнеса. Этот факт подтверждается и тем, какое значение современная государственная политика придает инновационным проектам (см. Концепцию социально-экономического развития РФ 2030, Лапин, 2008). Во-первых, суть таких проектов заключается в развитии т.н. «прорывных технологий», выступающих результатом работы различных отраслей науки и знания. Во-вторых, их реализация нацелена на повышение конкурентоспособности отечественной науки в области высоких технологий. «Особое внимание при этом уделяется прогрессивным отраслям науки, таким как информационно-коммуникативные технологии (ИКТ), нанотехнологии, биомедицина и проч. Конвергенция указанных областей знания может привести к появлению новых прорывных технологий в междисциплинарной сфере» (Гусейнова, 2018). А в-третьих – опора на заинтересованных в их реализации групп, специалистов, персонала (Проблемы разработки и реализации…, 2019).

Отечественный социолог В. А. Ядов оказался весьма дальновидным на этот счет. Еще в 2005 году он говорил о том, что «новым поколениям предстоит осуществить разворот в направлении принципиально иных технологий, которые включают радикальное обновление промышленного и сельскохозяйственного оборудования, с компьютерным управлением, сокращение производства стали, создание технополисов…» (Ядов, 2005).

Очевидно, что уровень инновационного развития регионов может зависеть от множества факторов, будь то исторические (социокультурные), экономические, природные особенности и проч. В любом случае индивиды и различные социальные группы, участвующие в создании и разработке инновационных проектов, находятся в некоем «социальном пространстве» заинтересованного взаимодействия. Механизмы их взаимодействия, уровни коммуникации, уровень модернизации – всё это составляет «социальную проблему» реализации инновационной политики.

Методологияиметоды (Methodology and methods). В представленной статье методологические основания для изучения данных, отражающих оценку уровня инновационного развития в регионах, связаны с концепцией Владимира Александровича Ядова о процессах идентификации граждан в социальном пространстве «своих» и «не своих» групп и сообществ (Ядов, 2004). В этом случае нам становится близка позиция Н. И. Лапина и его социокультурного подхода. Смысл которого заключается в том, что индивид выступает здесь в качестве социального субъекта, способного не только перенимать, но также воздействовать на структуру группы, в которой он состоит. Его функции схожи с функциями социальных институтов, деятельность которых возрастает вместе с ростом научно-технологического процесса (Лапин, 2000).

Первая группа может формироваться под влиянием субъективных факторов – отношений, личных интересов в том случае, когда они не противоречат общественным или групповым. Зигмунт Бауман, например, называет их субъектными, поскольку именно на их основании происходит идентификация участника со «своим» сообществом (Бауман, 1996; Bauman, 1992). Характер таких факторов позволяет нам говорить о положительных и отрицательных социальных оценках, которыми индивид наделяет своё сообщество, защищая и дифференцируя среди других. Если же общность интересов и целей не наблюдается, на смену солидарности приходит противоречие, которое и отвечает за существование «чужих» или «не своих» (Ядов, 1995).

У Пьера Бурдье, например, социальное пространство обладает рядом признаков: оно не плоское, имеет несколько измерений, которые определяются из того, что каждый индивид пребывает в нём не сам по себе, он оснащен определенными совокупностями (капиталами) (Bourdieu, 1979; Swartz, 1998; Bourdieu, 1998).

Так, участников социального пространства, связанных с инновационным развитием, также можно отнести к дихотомии «свои» и «не свои». Это может стать методологическим ключом для их качественной классификации и для оценки возникающих барьеров. Критерии идентификации также могут быть различными, например:

1.      Регион (локальность): когда в качестве «своих» выступают представители родного региона, в то в время как другие (например, Москва) получают статус «не своих», в силу серьезных экономических и социокультурных различий;

2.      Интересы: кто из заинтересованных сторон – народ, наука, бизнес, государство – может считаться «своим», а кто нет? Какова оценка роли каждого участника в пространстве инновационного взаимодействия?

3.      Финансы и ресурсы: какими экономическими запасами обладают регионы и на чью финансовую поддержку они (не)могут рассчитывать?

4.      Мораль и этика: в данном случае «своими» можно назвать людей, имеющих профессиональный творческий интерес в развитии инновационных проектов. «Не своими» – людей, незаинтересованных, работающих исключительно «по приказу».

Приведенные критерии могут быть изменены и дополнены другими значениями. В данном случае мы рассмотрим пример того, как региональное экспертное сообщество оценивает уровень инновационного развития в своих регионах посредством выделения «своих» и «чужих».

Центр социологии управления и социальных технологий Института социологии ФНИСЦ РАН уже более 10 лет проводит совместные исследования с Президиумом РАН. Одно из последних исследований связано с изучением социально-организационных барьеров, препятствующих реализации стратегических программ научно-технологического развития в регионах РФ. В 2019 году научным коллективом был проведен экспертный опрос в 17 субъектах РФ (Амурская область, Белгородская область, Вологодская область, г. Москва, Московская область, Нижегородская область, Новгородская область, Новосибирская область, Омская область, Республика Башкортостан, Республика Калмыкия, Республика Саха (Якутия), Республика Татарстан, г. Санкт-Петербург, Свердловская область, Смоленская область, Томская область). Методика отбора регионов основана на классификации Н. И. Лапина об уровне их социокультурной модернизации (Атлас модернизации, 2016). В качестве респондентов были приглашены люди, имеющие опыт управленческой практики, представители науки, бизнеса, общественных организаций, региональных органов власти и др.

Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Качественный анализ полученных материалов дает возможность описать некоторые дихотимические различия в концепции «свои» и «не свои».

Так, к социальному пространству «своих» эксперты отнесли социальные группы, которые:

- обладают энтузиазмом и верой в научные достижения, заинтересованы в финальном результате;

- создают координационные советы по вопросам инновационного развития;

- обеспечивают взаимодействие всех заинтересованных стороны на равных условиях, поддерживают диалог с бизнесом и властью;

- обеспечивают финансирование научных организаций;

- создают совместные научно-исследовательские лаборатории, технопарки, проводят круглые столы, организовывают научные мероприятия для постоянного обмена опытом, проводят совместные междисциплинарные исследования;

- создают единое информационное пространство для всех участников.

К социальному пространству «не своих» эксперты отнесли социальные группы, которые:

- лоббируют собственные интересы;

- плохо, либо вовсе не взаимодействуют с другими участниками, в т.ч. с экспертами;

- не поддерживают развитие отраслевых технологий;

- не заинтересованы в конечном результате.

Как мы можем видеть, любое общество может быть субъектно. Ради достижения общей цели индивиды готовы к кооперации и взаимодействию. Они также способны самостоятельно определять критерии идентификации не только в личном, но и в профессиональном групповом аспекте. На уровне коллективного бессознательного они способны локализовать «источник добра», «источник зла», а также способ действия для достижения благоприятного результата (Лурье, 1998).

В качестве другого основания для подобной дихотомии может быть представлена консолидация региональных ученых с Институтом им. Курчатова. Данная организация является новатором в вопросах объединения научно-технологического и гуманитарного знаний. Согласно полученным данным, 12% от общего количества опрошенных экспертов заявили о наличии тесных связей между региональными учеными и их коллегами из Курчатовского института (табл. 1). Последние, как мы видим, сумели попасть в группу «своих», т.к. наличие партнерских связей с коллегами респондентов (т.н. «близким кругом») наверняка свидетельствует о тесном сотрудничестве, схожих целях и интересах.

О наличии взаимоотношений Института с отдельными региональными организациями заявили 16% опрошенных. Их, в свою очередь, также можно отнести к группе «своих». Если в первом случае речь идет о доверии, которое возникает при общении со знакомыми людьми (критерий «интерес» – см. выше), во втором случае мы имеем дело с организациями «нашего региона», близким нам локально и физически. Примечательно, что в обоих случаях твердую уверенность в научных взаимоотношениях выразили такие регионы как Москва, Московская область, Новосибирская область, Республика Татарстан. Очевидно, что они хорошо знакомы с работой Курчатовского института и его филиалов.

В то же время почти четверть опрошенных (22%) включили Институт им. Курчатова в группу «чужих», посчитав отсутствие каких-либо связей с ним местных (региональных) ученых за критерий недоверия.

Следует отметить, что у львиной доли экспертов (49%) данный вопрос вызвал затруднение. При этом их нельзя отнести ни к одной из двух групп. В концепции А. В. Тихонова таких людей называют «медиаторами» или «срединниками» (Тихонов, 2016). В данном конкретном случае его метод «триплекс-анализа», посвященный оценке гражданами функций властно-управленческой вертикали (см. там же) вполне может быть применим и здесь. Очевидно, что ответы «затруднившихся» не дают никакой эмоциональной окраски, указывающей на принадлежность к той или иной группе.

Полученные данные свидетельствуют о том, что представители регионального научного сообщества, заинтересованные или участвующие в инновационном развитии своего региона, определяют Курчатовский институт в качестве «своего». То есть допускают наличие схожих интересов, доступных форм коммуникационного взаимодействия и общих исследований. Таким образом, мы видим, что даже на таком простом примере можно отследить ориентации «свои»-«чужие» в социальном пространстве.

Участники инновационной политики также могут быть представлены в качестве критерия идентификации. В данном исследовании коллективом ученых были установлены три т.н. стейкхолдера инновационного процесса: разработчики, производители и потребители инновационных продуктов. Все они несут различную функциональную нагрузку. Порядковая шкала в данном случае позволяет сделать вывод о том, как взаимодействие участников определяет их роль в социальном пространстве (см. табл. 2)

67% экспертов заявили о наличии частичных или полноценных связей между участниками. Это говорит о том, что на момент их взаимодействия они как минимум вступали в коммуникацию друг с другом, и как максимум – садились за стол переговоров, обменивались идеями и мыслями, думали над общими целями. Следовательно, сам факт их сотрудничества даёт нам право объединить их в группу «своих». 16% опрошенных утверждают, что участники инновационного процесса не вступали в коммуникацию друг с другом, по крайней мере экспертному сообщество неизвестно обратное. Очевидно, что в данном конкретном случае говорить об общих интересах не приходится.

Как мы можем видеть, индивиды способны идентифицировать себя с различными группами, их взаимодействие определяется добровольными или вынужденными контактами. Их социокультурное поле обусловлено общей идеологией, нормами взаимодействия, стилем поведения (Stompka, 1993).

Заключение (Conclusions). На основании полученных данных можно сделать вывод о том, что уровень инновационного развития региона напрямую связан с уровнем его социокультурного развития. Чем выше этот уровень, тем точнее субъекты и индивиды могут определить границы «своей» группы.

Следовательно, готовность к научно-технологическому развитию у таких субъектов будет в разы выше. Особенно внимательно необходимо отнестись к тому факту, что низкая готовность регионов к реализации инновационных программ зависит от множества социально-организационных факторов, таких как недостаточность межрегиональных связей, плохая обратная связь между участниками научно-технологического процесса, некачественное управление.

Полученные результаты, проанализированные посредством качественной дихотомии «свои»-«не свои», демонстрируют то, как экспертное сообщество, занятое в организации инновационных процессов региона, определяет свое социальное пространство. Последнее, в свою очередь, может нести в себе положительную и отрицательную коннотацию.

Положительная оценка коммуникативного пространства при разработке и реализации инновационных проектов главным образом связана с критерием доверия, а также с развитостью и качеством коммуникативных каналов. Отрицательная – с наличием барьеров, препятствующих качественному взаимодействию на различных уровнях и решению стратегических задач. В первую очередь к ним можно отнести инфокоммуникативные барьеры, выражающиеся в низком уровне организации коммуникативного пространства: невозможность заинтересованных лиц (экспертов) принимать активное участие в реализации стратегических вопросов и планов, незаинтересованность региональных властей в организации междисциплинарных площадок для обмена опытом между участниками (как следствие – низкий уровень развития междисциплинарных исследований), низкая готовность ученых к коммуникации.

К социально-организационным барьерам можно отнести низкий уровень организации и создания региональных экспертных групп, координационных советов, единой информационной платформы, а также незначительную финансовую поддержку. Вопросы о недостаточности либо отсутствии квалифицированных кадров, качества образовательных программ, не соответствующих решению проблем регионального развития, позволяют нам утверждать о наличии кадровых барьеров. Среди социально-политических барьеров наблюдается лоббирование собственных интересов, а также незаинтересованность региональных чиновников в решении проблем стратегического развития. Список барьеров, препятствующих инновационному развитию регионов, может быть значительно расширен. От их грамотного преодоления зависит то, насколько изменится оценка уровня инновационного развития.

Организация коммуникативного пространства между заинтересованными экспертными участниками способствует росту их субъектности. И если рассматривать каждый регион как отдельное государство, то с помощью определенных критериев идентификации мы сможем получить качественную оценку их внутри регионального взаимодействия, а также специфику таких отношений. Качественная дихотомия, предложенная В. А. Ядовым, дает сегодня возможность социологу-исследователю изучить вопрос более тщательно и расширить диапазон собираемых данных.