Е. Карра в своей работе приводит следующий пример. Посредством наблюдения выявляется, что работающие молодые родители склонны обращаться за помощью в воспитании детей к собственным родителям. Оценка этого явления на этапе диагностики может быть двоякой. С одной стороны, можно предположить, что данная ситуация свидетельствует о крепости первичных связей, которые имеют значительную ценность в повседневной жизни. С другой, напротив, это может говорить о неспособности молодых родителей быть самостоятельными, ограниченности их возможностей и умений. На основе этих оценок могут быть предложены два различных комплекса мер. Первый будет направлен на укрепление солидарности внутри семьи в соответствии с принципом субсидиарности (управление реляционного характера); основной задачей второго, напротив, будет увеличивать количество различных предложений для семьи за счет бюджета (социальная политика заменяющего типа) [2, с. 12-13].

Реляционное исследование семейной политики, указывает Е. Карра, может быть охарактеризовано как оценочное, как исследование-вмешательство и как исследование, направленное на определенные цели, а именно получение результатов, которые должны быть использованы для осуществления дальнейших практических действий на социальном поле.

     В качестве одного из ярких примеров практического применения представлений о семейной политике мы остановимся на работе Центра изучения и исследования семьи Миланского католического университета, связанной с принятием и реализацией регионального закона о семье в Ломбардии в декабре 1999 г. и описанной в упомянутой выше работе Е. Карра.

Ещё в 1997 г. Центром по заказу местной власти было проведено исследование «Регион Ломбардия знает молодые семьи», в ходе чего были выявлены стратегии, при помощи которых молодые семьи с маленькими детьми преодолевают встречающиеся им трудности разного рода, а также слабые места таких семей. В частности, результаты проведенного опроса показали, что сложности у молодых семей вызывает совмещение заботы о детях с рабочими обязанностями (важными для каждого из супругов); в то же время решение данной проблемы не должно негативно сказываться на отношениях между самими супругами. Как правило, молодые семьи прибегают к помощи собственных родителей; в другом варианте ребенку большую часть своего времени посвящает мать, ограничивая профессиональную сферу. Кроме того, усилия семьи часто оказываются направлены преимущественно на уход за ребенком в ущерб воспитательным и образовательным задачам.

По итогам исследования авторы сформулировали ряд слабых мест молодой семьи:

• Значительная зависимость от родительских семей, провоцирующая социальной неравенство поколений;
• Лишенный необходимой гибкости рынок труда;
• Недостаток социальных учреждений для детей младшего возраста (функции ухода за ребенком в отсутствие родителей принимает на себя старшее поколение, что имеет и позитивные, и негативные следствия) –

а также, напротив, ее сильных сторон:

• «Заметная компенсаторная способности первичной сети по отношению к социальным дисбалансам» [2, с. 28]. Иными словами, семья по-прежнему является источником социального благополучия.

Е. Карра указывает на следующую взаимосвязь между сделанными исследователями выводами и основными положениями закона «Региональная политика для семьи»: «Ломбардская семейная политика к концу 1999 г. осознает и укрепляет способность семьи к солидаризации через поддержку семейного ассоциационизма и финансирования проектов, основанных на самопомощи; стимулирует апробацию служб «семейного» стиля для раннего детства, где должна поощряться ведущая роль родителей, и поддерживает программы обучения родительству; выделяет субсидии молодым парам для приобретения первого дома, содействуя экономической независимости» [2, с. 31].

После публикации закона наибольший интерес у сотрудников Центра вызвали статьи, связанные с взаимопомощью семей и семейными ассоциациями. В статье 4 рассматриваются:

• «Укрепление воспитательно-образовательных служб для раннего детства, при помощи финансирования инновационных и экспериментальных проектов, представленных ассоциациями и организациями частного характера, с особым вниманием к решениям, которые усиливают сплоченность семьи;
• Реализация образовательных мероприятий для молодежи, пар и родителей государственными и частными консультантами;
• Активация форм домашнего ухода как альтернативы институционализации» [2, с. 32].

В статье 5 – поддержка семейных ассоциаций «при помощи таких инструментов как перепись, учреждение Реестра, создание Регионального совета ассоциаций семейной солидарности» [2, с. 32].

Как один из важных этапов реализации закона изначально были запланированы мониторинг и оценка результатов его действия до конца периода финансирования. К этой деятельности были привлечены сотрудники Центра. В 2000 году Центром было начато масштабное исследование, основная цель которого сводилась к «поддержке реализации 4 и 5 статей» [2, с. 35] закона «Региональная политика для семьи». Оно рассматривало ряд объектов (семейные ассоциации Ломбардии; проекты, реализуемые при поддержке, оказываемой на базе принятого закона; инновационные социальные службы для семьи) в рамках всех трех этапов системы ODG и включал сбор информации об объектах, ее оценку и формирование референтов для принятого закона. Исследования проводились в течение нескольких лет и включали несколько этапов. На основе полученных результатов участниками исследования формулировались рекомендации для корректировки конкретных действий, предпринимаемых правительством региона.

5. Оценка социальной политики

В качестве «компаса» для анализа социальной реальности в рамках реляционной теории применяется схема AGIL Парсонса, «используемая, однако, не жестко функционалистским образом» [2, с. 17].

В частности, Latensy в этом прочтении Донати связывает не с культурной моделью, а с реляционными ценностями, с отношением: «латентность ценностей (уже не сохранение культурной модели, а ее постоянная реинтерпретация!) отсылает к вертикальному измерению […] L – это оценочная инстанция (или ценностная, или также «этическая»), которая проходит через все социальные отношения (следовательно, AGIL), и поэтому определяет все функции. Это потребность, отраженная во всех остальных функциональных полюсах. На фоне основного функционирования общества L предоставляет среднее взаимности […], представляет точку во времени и пространстве, в которой общество превосходит самого себя как человеческое общество […]. Если бы не было ценностей, не было бы человеческого социального мира, ни человеческих действий, ни, следовательно, потребности в компасе для ориентации в нем» [2, с. 18].

Кроме того, четыре полюса этой схемы (L – ценностная модель, I – взаимодействие субъектов в отношении к нормативности, G – конечная или промежуточная цель; A – средства ее достижения) трактуются как обладающие сложной взаимосвязью и многомерной направленностью. Ось LG представляет собой референтный уровень (refero), демонстрирующий соотношение ценностей и целей, а AI – структурный (religo), соотношение инструментов и взаимодействия субъектов. Как пишет Е. Карра, «анализировать социальные феномены как социальные отношения означает, в таком случае, наблюдать и выявлять отношение, которое демонстрируют все социальные феномены, между символическим выражением (смыслом) и структурными условиями; кроме того, в свою очередь, каждый из этих двух аспектов в реальности является отношением между ценностями и целями, с одной стороны, и средствами и нормами, с другой» [2, с. 18].

На этой основе П. Донати и Р. Прандини разработали ряд показателей для оценки социальной политики, затрагивающих в том числе и сферу семьи:

• «показатель оперативной эффективности и оценки/реорганизации политики;
• показатель усиления автономной солидарности и взаимосвязи между государственными услугами и частным сектором с целью взаимной ответственности;
• показатель интеграции между нуждами семьи, множественностью акторов и сетевых мер, поощрение политики empowerment;
• показатель осознания ценности семьи как единого и активного субъекта политики» [2, с. 19].

В результате последующего уточнения в работах Р. Прандини, Дж. России и Е. Карра Миттини эта система оценки приобрела следующий вид:

• «показатель оперативной эффективности и оценки/реорганизации политики;

- оперативные инструменты (уровень инноваций и соответствие целям);

- способность к авторефлексии (способность/желание реализовать оценку собственных действий);

- организация (связь между различными услугами, на формальном и неформальном уровне);

- медиа-поддержка (предложение услуг онлайн, введение в сети постоянно актуальной информации, поддержка виртуального диалога между различными субъектами);

•  показатель усиления автономной солидарности и взаимосвязи между государственными услугами и частным сектором с целью взаимной ответственности:

- воздействие на семейные отношения (меры, направленные не на отдельных членов семей, но на семейные отношения, поощряющие автономную активизацию семьи: субсидиарность);

- усиление ассоциативной солидарности (поощрение создания ассоциативных структур между семьями);

- поддержка цикла семейной жизни (представление о семье как цикле семейной жизни с целью снижения трудности некоторых фаз <…>);

• показатель интеграции между нуждами семьи, множественностью акторов и сетевых мер, поощрение политики empowerment;

- связь между потребностями и субъектами семьи (межотраслевой характер);

- множественность акторов (вовлечение добровольцев, ассоциаций, кооперативов, родных, групп самопомощи…);

- развитие сетевых действий (поощрение неформальных сетей, наиболее адаптированных и близких к семейным отношениям);

- поощрение политики empowerment (взаимное усиление семьи и общества);

• показатель осознания ценности семьи как единого и активного субъекта политики» [2, с. 42-43]

- семья как единичный субъект первичных потребностей (поддержка семьи как автономного производителя услуг для личности – субсидиарность);

- семья как активный субъект политики (вовлечение семьи в разработку и реализацию услуг);

- политическое представительство семьи (поддержка семейного ассоциационизма как активного субъекта семейной политики).

6. Семейные ассоциации

В условиях современной Италии одной из важнейших тем для разговора о семейной политике является семейный ассоциационизм[4]. Семейные объединения, как пишет Е. Карра, всегда были значимой частью социальной жизни Италии, но особую роль начали играть в 1990-е гг. В ряде регионов их деятельность получила законодательное оформление. Тогда же началось их изучение в рамках реляционной парадигмы.

П. Донати указывает на два необходимых условия, которым должна удовлетворять ассоциация: собственная система ценностей и собственная внутренняя динамика (при которой сама ассоциация является источником происходящих в ней процессов), а также называет четыре общих признака ассоциации: автономия, свобода действия, сопряженная с ответственностью, реляционный характер (способность к взаимодействию), «сетевая структура которая сочетает Gemeinschaft и Gesellschaft, не аннулируя ни одного, ни другого» [5, с. 11].

Кроме того, он подробно останавливается на реляционной сущности ассоциации, не ограниченной инструментальным характером, но имеющей характер общего блага: «Ассоциация является таковой, если и только если, и в той мере, насколько члены воспринимают и проживают ее фактически как общее благо, как дело, в котором они лично заинтересованы, а не как внешний по отношению к ним инструмент, которым они лишь пользуются для получения определенных преимуществ» [5, с. 10]. Именно такие ассоциации и представляют собой интерес для рассмотрения в рамках реляционной теории.

Наконец, особенность семейной ассоциация заключается в том, что она преображает семью посредством семьи, действуя семейно (то есть ориентируясь на такие особенности последней, как нацеленности на персонализацию, гуманизацию личности, достигаемую посредством отношений, основанных на норме взаимности).

В обобщающей работе «La famiglia il genoma che fa vivere la società» [8] П. Донати так изображает этот процесс: «Семьи встречаются и помогают друг другу, пытаясь выявить свои проблемы и обмениваясь опытом. Это делается в присутствии экспертов (инспектирующих, стимулирующих, воодушевляющих), которые действуют не директивно (не дают норм, которым нужно следовать), но майевтически, то есть помогают семьям поддерживать самих себя, определять свои задачи и средства для их достижения. Речь идет об образе вмешательства, который создает социальные сети семей для усиления их способности к рефлексии и, в свете community care, при помощи взаимной поддержки самих семей. Фундаментальный критерий того, идет ли речь о подлинной стратегии empowerment или нет, состоит в том, увеличивается или уменьшается способность семьи быть семьей и порождать семью посредством семьи» [8, с. 229-230].

Иными словами, более или менее «благополучные» (в этом понимании) семьи в рамках ассоциаций призваны обмениваться опытом решения общих проблем и взаимно совершенствоваться. Поскольку цель семейной политики, как уже было указано, заключается в том, чтобы обеспечить семье такую среду, в которой она сможет естественно реализоваться как первичный источник социального капитала, семейные ассоциации, в свою очередь, выступают здесь в качестве основного инструмента, при помощи которого эта цель может быть достигнута непосредственно при обеспечении необходимых условий для их деятельности. Для этого деятельность ассоциаций должна получить признание и поддержку на законодательном уровне, с чем и связаны основные трудности (как и в случае семьи как социального субъекта).

В картине общества, предлагаемой Донати, разного рода ассоциативные объединения разного рода ассоциации занимают одно из ключевых мест. Признание семьи и таких объединений в качестве правовых субъектов, обладающих собственным «гражданством», необходимо для преодоления кризиса современного европейского общества, в основе которого лежит бинарная оппозиция рынка и государства, санкционированная индивидуалистской и утилитаристской идеологией. Введение этих новых акторов – семьи и ассоциаций – помимо государства и рынка позволит обществу пройти между «Сциллой (патологиями марксисткого социализма)» и «Харибдой (патологиями либерализма)» [8, с. 2].

Будучи производителями общего блага, ассоциации как акторы не принадлежат ни рынку, ни государству, и своей семейно ориентированной деятельности реализуют «“другой код” гражданства по сравнению с кодом бинома государство/рынок» [8, с. 22]. Этот код включает:

• «другой способ» экономической деятельности, отличный от рыночного (поскольку ассоциации и их члены в качестве производителей и потребителей не рассматривают продукт с точки зрения «примата полезности»);
• «другой способ “быть государством”»: обладание «правами, которые не могут быть (не должны быть) делегированы»;
• «другой способ “производить социальную интеграцию”», переходящую на уровень жизненного мира;
• «другой способ “производить культуру”»: отношение к ценностям в соответствии с собственным этосом [8, с. 22].

Реорганизованное на этих основаниях общество представляется в виде взаимосвязи элементов: рынок – adaptation, государство – goal-attainment, третий сектор – integration, «четвертый сектор (первичные сети: семья, родственные связи, дружеские и неформальные группы) – latency. Появление такого общества возможно при отсутствии доминирования рынка или государства.

Донати выделяет [8, с. 18] три особенных, собственных функции семейных ассоциаций:

• Неформальная реализация социокультурного плюрализма;
• Защита общества от других систем (рынка и государства); «и в этом смысле реализация позитивной свободы (свободы для, свободы как «обязательства перед»), а не только негативной (свободы от, свободы как «права быть оставленным в покое») [8, с. 18];
• Усложнение социальной интеграции на основе интерсубъективности; например, гуманизация услуг за счет человеческих отношений.

Переходя к классификации ассоциаций, он указывает на возможность использования различных критериев, и предлагает два варианта классификации: в зависимости от цели и в зависимости от структуры.

     Конечная цель деятельности ассоциации выражается при помощи двух понятий: продукт и потребитель. Сочетания различных продуктов и потребителей различного характера позволяет выделить следующие типы:

• Ассоциации, производящие особые услуги для своих членов. Это организации самопомощи, например, объединения семей, столкнувшихся с проблемой алкоголизма;
• Ассоциации, производящие особые услуги как для своих членов, так и для других потребителей, открытые вовне; члены таких ассоциаций объединяются для совместной просоциальной деятельности;
• Ассоциации, производящие общие услуги для своих членов (в первую очередь, но не исключительно), ориентирующиеся на «общие», распространенные потребности (например, медицинское консультирование);
• Ассоциации, производящие общие услуги для внешнего потребителя. Такая деятельность может ставить перед собой задачи, касающиеся культурной, общественной или политической сферы; например, защита социальных прав.

Вторая предлагаемая классификация, основывающаяся на структурных признаках, предполагает три критерия: юридический статус, территориальный уровень, организационная модель (степень гибкости распределения ролей, степень профессионализации (трудоустроенные/добровольцы), тип управления, характер внутренней структуры.

Описание при помощи этих критериев, отмечает Донати, демонстрирует слабость итальянских семейных ассоциаций, имеющих, как правило, «волюнтаристский» юридический статус вместо «общественного», ограниченных локальным/региональным уровнем и демонстрирующих низкую степень гибкости и профессионализма в управлении [8, с. 19-21].

В качестве практического выражения дилемм, связанных с деятельностью ассоциаций, рассмотрим предлагаемый Донати в этой же публикации пример школьного образования. Логика современного общества признает только два типа школ: общественные, то есть государственные, и частные, то есть являющиеся частью рынка (за немногочисленными исключениями, каковыми являются, например, католические школы). Школы, автономные от государства, создающиеся на ассоциативных началах (например, группой родителей для своих и чужих детей) и не преследующие рыночных целей, выпадают из поля зрения правовой системы и не встречают необходимой поддержки; это относится к любым субъектам «некоммерческого сектора» [8, с. 22]. В частности, в итальянском обществе автономные школы ассоциируются с привилегированностью, вызывают подозрения в поощрении неравенства; доминирует идея, что обеспечить равенство граждан могут только государственные институты. Однако это не так, «эта позиция, если и могла быть оправдана в начале строительства современного национального государства, сегодня оказывается анахронистической, устаревшей» [8, с. 26]; современное общество нуждается в сложных, дифференцированных институтах. «Необходимо рассматривать проблему с другой точки зрения, или лучше с различных точек зрения вместе. С точки зрения родителей, которые выбирают школу, с точки зрения учащихся, с точки зрения преподавателей, с точки зрения всего политического сообщества (локального, национального, наднационального)» [8, p. 26]. Такой взгляд должен дать право на существование различным типам школ, государственным, частным коммерческим, частным некоммерческим, «общинным» [6, с. 27] и комбинирующим в себе эти типы.

7. Операционализация понятия «семейности» в оценке услуг для семьи

Очевидно, что важное место в сфере семейной политики занимает проблема услуг для семьи. Среди работ интересующих нас авторов значительная часть посвящена этой теме. Она, в частности, рассматривается в последнем двухгодичном отчете Национального исследовательского центра по делам семьи [16, с. 2], как и во множестве других публикаций.

В нашем обзоре мы остановимся на вопросе оценки услуг для семьи и рассмотрим критерии, разработанные Центром Миланского университета в ходе упомянутого выше исследовательского проекта, реализованного в Ломбардии.

Чтобы соответствовать представлению о личности и семье, разработанному в рамках реляционного подхода, услуги, предоставляемые личности, должны иметь конечной целью персонализацию (становление личности более личностью), предоставляемые семье – ее фамилиаризацию (становление семьи более семьей); эта установка противопоставляется стандартизации, бюрократизации, формализму. «Термин персонализация отчетливо выявляет, что удовлетворение потребности, которое осуществляется при помощи оказания услуги, принимает реляционный характер [2, с. 138]; такая услуга направлена на производство реляционного блага и сама может являться таковым. Фамилиаризация – своего рода синоним персонализации; характер предоставляемой услуги определяется тем, что личность, потребности которой услуга удовлетворяет, состоит в сети социальных отношений, наиболее важные из которых – семейные.

Понятие фамилиаризации услуги сотрудники Центра операционализировали при помощи следующих показателей:

• Инициатор услуги является семейной ассоциацией;
• Среди инструментов присутствуют встречи с родителями/членами семьи и анкеты;
• Организована возможность встреч с родителями/членами семьи (праздники, экскурсии и т.д.);
• Среди персонала присутствует один или более родитель/член семьи;
• Услуга оказывается на дому потребителя;
• Помещение обустроено как дом;
• Присутствуют отношения с семейными организациями;
• Потребитель – сын отца, который работает на предприятии;
• Использование долгов/кредитов частью членов семьи;
• Тематические области формирования отношений с семьей, работы сетей, семейной политики;
• Деятельность направлена не на индивида, а на семью;
• Задействованы оба члена пары [2, с. 156].

8. «Семейный пакет»: меры по преобразованию семейной политики

В заключение мы приведем систему конкретных мер в сфере семейной политики, разработанный Донати и его единомышленниками на основе изложенной теории [13, с. 295-301]:

1. Особая система налогообложения и тарификации (стоимость коммунальных услуг, транспорта, образовательных услуг и т.д.), учитывающая состав семьи, то есть число ее членов и их специфические потребности (которые могут отличаться у семей с маленькими детьми, пожилыми людьми или инвалидами), а также «семейный доход»;

2. Гибкая помощь семьям (в особенности молодым) в решении жилищных проблем; речь идет не только об обеспечении семьи собственным жильем, но и о соответствии этого жилья ее потребностям («дом, который растет вместе с семьей»);

3. «Меры, позволяющие паре иметь желаемое число детей»; например, создание специальных фондов для оказания материальной поддержки;

4. Развития услуг няни, прежде всего – предоставляемых на основе семейных ассоциаций;

5. Поддержка семей с членами, требующими особого ухода (дети-инвалиды, престарелые и т.д.), направленная на то, чтобы последние продолжали находиться в семье или же в условиях, максимально приближенных к семейным. Это подразумевает материальную помощь; развитие услуг, оказываемых на дому; создание из самих семей сетей взаимопомощи; создание учреждений для временного пребывания (например, в летний период), не вырывающих человека из семьи, но позволяющих семье «отдохнуть»;

6. Обеспечение постоянного доступа членов семьи к больному при госпитализации (не только если речь идет о ребенке);

7. Реорганизация ритма жизни города с учетом потребностей семьи;

8. Использование ресурсов подходящих семей и общества как посредника для помощи детям из семей неблагополучных, вместо помещения их в специализированные учреждения;

9. Создание новых форм услуг для детей 1-5 лет (приближенных к семейным). Дети до 1 года должны находиться в семье;

10. Особая поддержка многодетных семей, а также семей, оказавшихся в трудной ситуации (например, в случае безработицы);

11. Создание центров для семьи, предоставляющих услуги не отдельным семьям, а семейным ассоциациям, с целью улучшения их работы и повышения их самостоятельности;

12. Создание Совета семейных ассоциаций.

Таким образом, семейная политика в рамках подхода П. Донати является одним из важнейших инструментов преображения современного европейского общества, находящегося в кризисном состоянии. Выход из этого кризиса возможен лишь при условии изменения представления о личности, семье и обществе; семья как место формирования личности и, тем самым, источник существования общества, требует самого пристального внимания. Реляционная парадигма Донати предоставляет основу для такого изменения и последующего принятия практических мер, в данном случае – разработки семейной политики, рассматривающей в качестве объекта собственно семью и семейные отношения и построенной на принципе субсидиарности и идее семьи как социального субъекта.