«… важно, чтобы каждая личность, каждый народ оставались самими собою, сохраняли свою самобытность. Отсюда со всей очевидностью следует, что каждый человек призван к заботе о благосостоянии своего народа и своего государства, к бережному хранению своей истории и культуры, к защите своего Отечества. Это является нашим нравственным долгом». 

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II

Введение (Introduction). Необходимость объединительной идеологии в гражданском обществе несомненна, так как бесперспективность многих реформаторских проектов в России связана с отсутствием у них четкого идеологического обоснования.

Провозглашенная в начале 90-х°гг. деидеологизация с «набором» общечеловеческих ценностей нанесла ощутимый удар по консолидации гражданского общества. Потеря идеологических ориентиров, более чем двадцатилетняя «промывка мозгов» только закрепляла у целых социальных групп населения ощущение маргинальности своего положения. Традиционные гражданские ценности были объявлены ложными, «консервативными», «имперскими» и т.п.

Оценивая в целом «вклад» сторонников государственного космополитизма в реформирование российского общества на идеологическом поприще, можно констатировать, что, безусловно, одним из самых негативных последствий воздействия либеральной демократии явилась депатриотизация значительной части населения, особенно молодежи (отказ от службы в армии, дезертирство, массовое распространение «дедовщины»), что, конечно же, вело к дальнейшему  углублению кризиса  традиционалистских социокультурных ценностей. В результате провала деидеологизации российского общества пришло понимание необходимости возврата к патриотическим ценностям. В современной российской истории, по нашему мнению, ни одна из идеологических ценностей не подверглась такому всеобъемлющему остракизму как патриотизм. Либеральные демократы утверждали, что патриотизм – отжившая ценность, атавизм имперской политики, мешающий строить свободное демократическое общество.

Реабилитация государственного патриотизма «сверху» и внедрение в массовое сознание идеи «нация как согражданство» уже имеют достаточно объективные и субъективные условия реализации. За последние 15 лет идеологическое контрнаступление, пропагандирующее основные позиции патриотизма, развернулось во многих государственно ориентированных СМИ в противовес некоторым так называемым «демократическим» средствам массовой информации, которые продолжают оставаться основными проводниками идей космополитизма, западной массовой культуры, западного образа жизни.

Методологический подход к анализу консолидирующих духовно-нравственных ценностей общества, представлен в одном из первых Посланий Президента России в 2000 году: «Убежден, что развитие общества немыслимо без согласия по общим целям. И эти цели не только материальны. Не менее важны духовные и нравственные цели. Единство России укрепляет присущий нашему народу патриотизм, культурные традиции, общая историческая память. Не нужно специально искать национальную идею. Она сама вызревает в нашем обществе. Главное понять, в какую Россию мы верим, и какой хотим эту Россию видеть. При всем обилии взглядов, мнений, разнообразий партийных платформ у нас были и есть общие ценности. Ценности, которые сплачивают и позволяют называть нас единым народом» – (выделено авт.). Таким образом, Президентом РФ обозначены приоритетные духовно-нравственные ценности, которые должны стать основой сохранения и укрепления национальной культурной самобытности россиян и консолидации общества.

Знаковую роль в консолидации российского общества в настоящее время играют российские религиозные организации и, прежде всего, Русская Православная Церковь (РПЦ). Безусловно, религия, являясь одной из важнейших характеристик мировой и национальных культур, та точка опоры, которая также может являться объединительным фактором. Не абсолютизируя роль религиозных институтов в этом вопросе, и в то же время, основываясь на традициях и «исторической памяти», отметим главное: «скрепами единства» на уровне религиозных учений, догм и канонов традиционных конфессий являются общие нравственные принципы, определяемые в научных исследованиях и общественном сознании, как «золотое правило» нравственности. На «золотом правиле» основан весь нравственный категориальный аппарат религиозных и философских учений Востока и Запада, известных национальных и мировых религий: и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе, а также в индуизме,  буддизме, конфуцианстве и пр. Анализ основополагающих документов учений всех мировых, национальных религий и многочисленных ответвлений от основных религий показывает, что в своей основе они фиксируют одни и те же нравственные ориентиры человеческого сообщества, ценности человеческих взаимоотношений.

Преодоление кризиса духовно-нравственных ценностей в социокультурном пространстве началось с определения государственной идеологией стратегии развития российской державы, основная цель которой –  консолидация общества. Возможно ли ее в принципе решить при современной поляризации уровня доходов, мировоззренческих позиций, политических взглядов, социокультурных ориентаций? «Да, – считаем, что существуют базовые принципы и традиционные ценности культуры исторического наследия страны, составляющие смысловое ядро российского менталитета, основу современной культурной идентичности». Высокий статус проблемы патриотизма в общественном сознании и социально-практической деятельности начинает восстанавливаться и проявляться не только в его идеологической значимости, но и в том, что является тем социально-психологическим механизмом, ключом, который обеспечит сплочение, консолидацию различных социальных и мировоззренческих групп населения.

Социологические объекты исследования - социальная группа молодежи, а также мировоззренческие типологические группы молодежи, сформированные по отношению к религии и атеизму. Для решения поставленной задачи: выявление воздействия религиозного мировоззрения на социально- политические и патриотические позиции молодежи, в первую очередь, был проведен сравнительный анализ социальных ориентаций (национальных, религиозных, социально-политических) религиозных и нерелигиозных групп молодежи. То есть, насколько мировоззренческие позиции молодежных групп в отношении религии и атеизма могут влиять на направленность их социальных ориентаций.

Методология и методы (Methodology and methods). Исходя из поставленных задач, социологический поиск включает два среза анализа:

– формирование типологических мировоззренческих групп молодежи по отношению к религии и атеизму (на основе индикаторов и показателей);

– определение характеристик «знаковых» ценностных идей «национального согласия».

1. В фокусе внимания религиоведов и специалистов в области социологии религии продолжается широкая дискуссия в определении понятий религиозности, секуляризации, пост/де/секуляризации и пр. Выделим те из них, которые оказываются значимыми в связи с задачами конкретного социологического исследования.

Так, дискуссии ученых вокруг понятия «религиозность», порой принимают противоречивые интерпретации. Одни понимают религиозность как воздействие религии на сознание и поведение отдельных индивидов или социальных и демографических групп (Угринович, 1976: 104), другие – как состояние отдельных людей, групп и общностей, верующих в сверхъестественное и поклоняющихся ему, как их приверженность к религии, принятие её вероучений и предписаний (Лопаткин, 2010: 194). Многие социологи-религиоведы признают, что о религиозности можно судить не только на основе субъективного показателя личной самоидентификации и других показателей религиозного сознания, но и по уровню религиозной поведения респондента (Гаврилов, Кофанова, Мчедлов, 2005). В современных социологических исследованиях широко встречается понимание религиозности как социального качества индивида и группы, выражающееся в совокупности религиозных свойств сознания, поведения, отношений (Яблоков, 1979: 123). Поэтому в прикладных отечественных исследованиях при определении уровня и степени религиозности населения и социальных групп используются показатели и религиозного сознания, и религиозного поведения (Кублицкая, 2009).

В зарубежном дискурсе религиозность в широком смысле слова обычно связывают с наличием сильных религиозных чувств или убеждений, а также с возрождением религиозности среди различных социальных групп. В научный оборот эти характеристики внес Г. Ленски в известной работе «Религиозный фактор» (Lenski, 1961). Далее. Изучение религиозности проводилось применительно к разным темам и в различных исследовательских контекстах, например, религиозность тех или иных социальных групп (молодёжи и пр.) (Андреева, Андреева, 2010). Согласно ряда зарубежных и российских эмпирических исследований, религиозность оказывает положительное влияние на ориентации молодых людей в построении семьи, что в свою очередь связано с более высокой удовлетворённостью жизнью. Эта зависимость сильнее в культурах с общей высокой религиозностью (Sabatier, Mayer, Friedlmeier, Lubiewska, Trommsdorff, 2011).

Исследовательские рамки данной статьи практически отражают методологические принципы изучения религиозности, сформулированные автором еще в 90-х гг. XX столетия (Кублицкая, 1990, 2009).  Во-первых, важным основанием дифференциации религиозного и нерелигиозного населения выступало наличие или отсутствие веры в существование сверхъестественных сил (Бога, Бога отца, Бога сына и других именных божественных сущностей). Во-вторых, для измерения степени религиозности необходимо сочетались показатели, характеризующие как религиозное сознание, так и культовое поведение человека. В-третьих, для получения достоверной информации об уровне и степени религиозности применялась сбалансированная система показателей, отражающих и религиозную, и атеистическую убеждённость.

В данном материале для решения поставленной задачи не было необходимости использовать полный набор показателей и индикаторов религиозности, необходимых для формирования типологических групп, так как достаточно определять уровень религиозности, который строится на показателях религиозного сознания: религиозной самоидентификации, веры в Бога, конфессиональной самоидентификации. Религиозная самоидентификация фиксировалась через вопрос о самооценке – причислении себя к группам с различным уровнем погружения в религию (от верующих до атеистов). Показатель веры в Бога – через индикатор с номинально упорядоченными шкальными признаками убеждённости в существовании сверхъестественных сил. Принадлежность к определённой конфессии определялась с помощью индикатора с номинальной шкалой, которая отражала ту или иную конфессию, существующую сегодня в нашей стране. Динамика отношения к религии выявлялась через эмпирический индикатор самооценки изменения позиции респондента в течение жизни в оппозиционной паре терминов «верующий–неверующий». Мотивы религиозного участия в культовой деятельности фиксировались с помощью номинальной шкалы с признаками, характеризующими различные причины и факторы от религиозного императива до эстетического переживания. Таким образом, методика исследования предполагала последовательное сведение понятия «уровень религиозности» к операционально определяемым показателям религиозного сознания, что позволило с помощью их эмпирического наполнения выявить сущностные черты и характеристики религиозных представлений студенческой молодежи. Получаемые на этой основе эмпирические данные представляют собой основу для формирования выводов о происходящих в реальности процессах воздействия религиозности на некоторые социальные представления, взгляды, позиции.

2. Социологический анализ подошел к центральному положению данного раздела: определения места государственно-патриотической идеи в структуре общенациональных идей консолидации.

Для этого фиксировалась динамика «идей национального согласия», то есть консолидирующих идей. Строились четыре социальных среза ценностей. Выделение «знаковых» ценностных идей велся через показатели, характеризующие:

– социально-политические ценности («патриотизм», «социализм», «общественное самоуправление», самодержавие);

– социально-правовые ценности («безопасность», «общественный порядок», «права человека»);

– социально-нормативные ценности («социальная справедливость и равенство и равенство перед законом»);

– социальные духовно-культурные и этнорелигиозные ценности («духовность», «национальная гордость», «интернационализм», «религиозные традиции»).

Востребованность тех или иных идей «национального согласия» фиксировались через ранжированные оценки по 13-ти предложенным номинациям.

3. Эмпирическая база данного материала представляет собой результаты социологических исследований, проведённых Институтом демографических исследований ФНИСЦ РАН) в трех мало схожих субъектах РФ по социально-экономическим, социокультурным, конфессиональным и этническим показателям: Москва, республика Тува, Белгородская область. Сбор первичной информации осуществлялся с использованием самозаполняемых опросников. Исследования были проведены на базе репрезентативной квотной выборки со связанными параметрами с помощью онлайн-программы «Анкетолог». Обработка эмпирических данных проводилась с помощью программы статистического анализа SPSS. Объем выборочной совокупности среди студенческой молодежи в Москве: N = 310 ед.; в республике Тува: N = 1102 ед.; Белгородской области: 2001 ед. Важно, что система показателей и эмпирических индикаторов религиозных, национальных и социально-политических представлений и взглядов была неизменной. Это дало возможность в сравнительном анализе фиксировать полученные социальные ориентации студенческой молодежи всех трех регионов с учетом этноконфессиональной специфики.

Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Религиозная ситуация и религиозная самоидентификация. В кратком обзоре субъектов российской федерации по этноконфессиональным признакам, отмечаем, что Москва – исторический культурно-образовательный, научный центр России. Москву до сих пор называют «матерью городов русских». На протяжении многих веков Москва была православной столицей и ее называли «III-м Римом» и за которой укрепилась слава хранительницы русских и православных традиций. В то же время не стоит забывать, что столичный мегаполис – традиционно интернациональный и поликонфессиональный город.

Религиозная ситуация в Белгородской области представляют интерес потому, что указанная область сочетает характеристики традиционного «русского» региона Центральной России. Эта территория обладает некоторыми характерными особенностями, дающее, только ей присущее «лицо».  Это, прежде всего, география – пограничное положение области, с юга и запада граничащая с регионами Украины (Гаврилов, Кофанова, Мчедлов, 2005).  А также, стоит отметить региональную политику, которая в последнее десятилетие построена с опорой на традиционное православие. Состояние религиозности населения Белгородской области, как и в большинстве регионов Центральной России, тяготеет к моноконфессиональности: доминирующей конфессией является традиционное православное христианство.

В республике Тува основная конфессия буддизм. Буддизм распространён в трех республиках России: в Туве, Бурятии и Калмыкии.  Население тувинской республики исторически, в этноконфессиональном отношении, являются потомками тюрков. Ранние верования этого этноса – анимизм, культы природы, а в более позднее время шаманизм. Впервые знакомство с буддизмом исторических предков тувинцев произошло в период с VI в. по вторую половину VII в. во времена уйгурских каганатов. Вторая волна распространения буддизма в Туве связана с вхождением тувинских родоплеменных групп в Монгольскую империю. В то время буддизм получает статус государственной религии в монгольской династии Юань.   Широкое распространение буддизма в   Центральной Азии отмечено во времена правления Алтын-ханов. Именно в этот исторический период были созданы условия укоренения его в тувинском этносе. Не вдаваясь в исторический экскурс развития конфессии в Туве, отметим последний этап возрождения буддизма в постсоветский период.

В современной России буддизм представлен двумя направлениями: школа тибетского буддизма Гелуг и «глобальный буддизм». Особая форма тувинского буддизма – ламаизм возникла в результате синтеза двух религиозных систем: буддизма и шаманства. Произошло переосмысление культа шаманизма в обществе. Буддизм в современной Туве представляет собой совокупность догм и канонов ламаизма с модифицированными шаманскими обрядами.

Проведенные социологические исследования в регионах России продолжают фиксировать факт принадлежности большей части населения к христианскому культурно-цивилизационному ареалу. Православие сыграло большую роль в становлении российской государственности, культуры и специфически российского, во многом альтернативного западному образа жизни (Кублицкая, 2009). Несмотря на то, что традиционные конфессии и их социальные институты занимают значимое место в системе общественных отношений, сегодня уже нельзя говорить о «религиозном возрождении» в России. С начала 2000-х годов наблюдается тенденция снижения доверия к деятельности традиционных религиозных организаций. Нельзя забывать, что религиозная социализация населения, а особенно молодежи России происходит в условиях нарушенной в советское время межпоколенческой преемственности православной религиозной традиции. Приобщение к религиозным традициям осуществлялось уже в условиях секулярного общества. Светское «секулярное сознание» присутствует во всех сферах общественных отношений. Религия и конфессиональные традиции секуляризируются в сознании и постепенно теряют в представлениях населения, прежде необходимую трансцендентную сущность веры, превращаясь в способ демонстрации культурной и национальной идентичности. В тоже время в современном секуляризированном обществе религия и религиозные традиции продолжает играть роль нравственного ориентира в большей степени для людей старшего поколения. Молодежь, как мобильная социальная группа, всегда в поисках чего-то «нового» во всех сферах жизнедеятельности и не всегда готова следовать устоявшимся религиозным традициям и ценностям, составляющих основу духовно-нравственных ориентаций «консервативных» конфессий.

Идет новое осмысление мировоззренческих позиций молодого поколения и, в особенности, студенчества в отношении религиозных институтов и государства, религии и общества, религии и нации и т.д. Поэтому очень часто молодежь ищет ответы на возникшие проблемы и противоречия в нетрадиционных религиозных учениях: неохристианстве, неоязычестве, эзотерике и пр.

 Определяя направленность процесса секуляризации молодежи в регионах РФ, отметим, что за последние 10-15 лет во многих регионах России и, в частности, в Москве и Белгородской области уровень религиозности в молодежной среде упал на 14%-15%, и на столько же процентов «выросло» нерелигиозная молодежная среда. В 2020-2021 гг.: в Москве религиозная молодежь составила 30% и 35% – нерелигиозная молодежь, а группа «колеблющихся между верой и неверием» – 25%; в Белгородской области соотношение религиозных и нерелигиозных молодых людей – 50% и 22% соответственно. Группа «колеблющихся»-21%. По итогам замера религиозной и нерелигиозной самоидентификации студенческой молодежи в 2022 году в трех регионах, вполне естественно, что и в Москве, и в Белгородской области студенческая молодежь более секуляризирована по сравнению с молодежью этих регионов. Религиозная студенческая молодежь Москвы-30%, в Белгородской области – 41%. Менее половины опрошенных студентов Тувинской республики (48%) идентифицировали себя верующими людьми. Продолжает увеличиваться число нерелигиозной молодежи в Москве: более чем в 1,5 раза нерелигиозного студенчества больше религиозного. А атеистами себя считают столько же студентов сколько и верующими (27% и 27% соответственно). Самый низкий уровень секуляризации тувинского студенчества – 12%. Так называемое «болото» – «колеблющиеся» во всех трех регионах составляют «золотую середину» – от 29 % до 23% (см. Таблицу 1, Рисунок 1).

Эмпирические данные свидетельствуют:

– студенческая молодежь мегаполиса более секуляризирована в сравнении учащимися Белгородской области и, тем более с молодежью республики Тувы;

– чем старше возрастная группа, тем выше уровень религиозности;

– чем моложе респондент, тем в большей степени у него незавершённость религиозного выбора. Сегодня типичной чертой мировоззрения "колеблющегося" является "промежуточное состояние" религиозного сознания.

Следующая задача социологического поиска: рассмотреть воздействие религиозного мировоззрения на социально- политические и патриотические позиции индивида. В первую очередь, был проведен сравнительный анализ социальных ориентаций (национальных, религиозных, социально-политических) религиозных и нерелигиозных групп студенческой молодежи.

В социологическом инструментарии выделен ряд показателей, характеризующих отношение молодежи к национальным, религиозным, этноконфессиональным и социально- политическим процессам:

– оценка уровня межнациональной напряженности;

– оценка национальной политики государства;

– участие в конфликте для защиты прав своей национальной группы;

– отношение к национальностям;

– отношение к религиозной вере как ценности;

– отношение к религиям и религиозным организациям;

– отношение деятельности различных конфессий;

– оценка показателей общенациональной идеи;

– оценка понятия «патриотизм» как ценности в жизнедеятельности   общества;

– оценка самоидентификации с гражданином России;

– «угрозы» международной напряженности и военной спецоперации по Украине;

– мотивы миграции по политическим мотивам.

В первую очередь проведем сравнительный анализ вышеизложенных позиций и ориентаций религиозной и нерелигиозной молодежи в трех субъектах РФ (см.  сводную Таблицу 2).

Тематические эмпирические данные в сводной таблице представляют содержание отдельных оценочных суждений, с которыми были согласны молодые люди религиозной и нерелигиозной групп.

1. Вполне естественно, что при сравнении оценок тезисов о деятельности РПЦ и мусульманских организаций в современном обществе, неверующие студенты всех трех регионов менее толерантны, чем верующие. Очевиден факт возрастающей тенденции «клерикализации» общественных отношений. Закономерно, что респонденты, идентифицирующие себя с религиозными людьми более последовательны в своих религиозных оценках, у них менее выражены клерикальные позиции. Тем не менее, обращает на себя внимание факт оценки как нерелигиозной, так и религиозной части студенчества Москвы высокой степени клерикализации со стороны РПЦ. 73% нерелигиозной и 60% религиозной молодежи указали, что «РПЦ частично берет на себя функции государственных структур власти (политические, образовательные, пропагандистские и т.п.)». Более трети верующих молодых москвичей и половина неверующих студентов считают, что «некоторые действия РПЦ способствуют разжиганию межнациональной или межрелигиозной розни», и до 40% в этих группах указывают, что «некоторые российские мусульманские общины способствуют разжиганию межнациональной или межрелигиозной розни».

В то же время оценка тенденций клерикализации и возбуждения межнациональной и межрелигиозной розни со стороны традиционных конфессий не находит значительной поддержки у молодежи Тувы и Белгородской области. Однако существование некоторого скептицизма к действиям РПЦ, возможно связано из-за возрастающей тенденции не столько клерикализации государственных отношений, сколько из-за роста прозелитической деятельности ряда конфессий и религиозных организаций и политической ангажированности ряда религиозных лидеров.

Главная ценность религии, считает молодое поколение, в сохранении традиций и национальной культуры, а также в воспитании нравственных позиций. Большее значение они придают и компенсаторной функции религии: психологической и духовной. В молодежных группах положительные функции религии отметило подавляющее большинство. 26% верующей молодых москвичей и 32% верующих молодых белгородцев указали, на религиозную веру, как самую важную ценность в их жизни.

2. Продолжает оставаться актуальным изучение межличностных отношений в межконфессиональной и межнациональной сфере. Развитие этих отношений в наибольшей степени зависит от уровня их толерантности. Выявлен низкий уровень национальной нетерпимости к «другим» национальностям и религиозному инакомыслию в целом во всех типологических группах Тувы и Белгородской области. Исключение, в которой раз, составляет группа религиозных москвичей. До 30% из этой группы испытывают неприязнь к некоторым национальностям. Это сказывается на их оценке межнациональных отношений, например, в Москве: 36% религиозной студенческой молодежи считает, что в Москве «налицо сильная межнациональная напряженность, возможны конфликты».

Если 58% нерелигиозной молодежи столицы утверждают, что «в нашем государстве имеет место ущемление прав некоторых национальностей за счет расширения прав других национальностей», то и среди религиозной молодежи таковых немало – 42%. Следует также отметить, что уровень толерантности/интолерантности этих отношений напрямую связан с отражением в массовом сознании реалий повседневной жизни москвичей. Респонденты считают, что в результате увеличения интенсивности миграционных потоков, ухудшается весь спектр жизнедеятельности: социально-бытовые условия, трудоустройство, сфера обслуживания, образование, здравоохранение, транспортные передвижения и культурно-духовные запросы населения.

3. Отношение к социально-политическим процессам в стране у   изучаемых типологических групп не имеет кардинально противоположных ориентаций. Во всех группах выявлено преобладающее критическое отношение к социально-политическим реформам, проводимым в стране в последние двадцать лет. Однако эти общие тенденции проявляются у них с различной степенью интенсивности. Так, результаты социологического опроса показали, что верующая молодежь более оптимистично смотрят на социально-политическое положение в стране, более патриотично настроена по сравнению с нерелигиозной молодежью (см. Таблица 2 пп. 14, 15, 17):

– «Я горжусь, что я гражданин России»;

– «Патриотизм (любовь к Родине, Отечеству, благополучие страны и своего народа) – очень важная ценность в жизнедеятельности общества»;

– «Со временем вокруг России начнется процесс объединение народов».

Так, среди опрошенного молодого поколения регионов студенчество Тувы занимает первое место в рейтинге гордости за Россию. Большинство религиозной молодежи Тувы (93%) гордятся, что являются гражданами России. В Белгородской области таковых из этой группы – 85% и 71% верующих Москвы. Нерелигиозная
молодежь в этих субъектах России значительно отстает по показателям «гордости» примерно на 20%-25%.

Социологический анализ подошел к центральному положению данной раздела: определения места государственно-патриотической идеи в структуре общенациональных идей консолидации.

Для выявления востребованности общенациональной идеи в инструментарии социологического исследования был заложен показатель оценки общенациональной идеи. Более половины опрошенной студенческой молодежи регионов дала положительный ответ на вопрос: «Нужна ли нашему обществу общенациональная идея, сплачивающая россиян, независимо от их национальности, вероисповедания, положения в обществе и достатка?» (см. Таблицу 3).

При сравнении позиций внутри мировоззренческих групп разница в ответах религиозных и нерелигиозных групп остается на уровне 20% в пользу верующих: 70% религиозной молодежи и 55% нерелигиозной из республики Тува считают, что общенациональная идея необходима; в Белгородской области – 61% и 44% соответственно; в столичном мегаполисе – 68% и 46% соответственно (см. рис. 2).

Наиболее значимыми для студенческой молодежи оказались социально-политические, социально-нормативные и социально-правовые ценности. В целом,
можно выделить три группы понятий с высоким, средним и низким рейтингом (см. Таблицу 4, Рисунок 3).

К первой группе ценностей («идеи национального согласия»), получивших наибольшее число номинаций во все трех регионах отнесены: «свобода и права
человека», а также «безопасность».

Вторая группа ценностей (со средним уровнем номинаций): «социальная справедливость»; «общественный порядок», «демократия», «патриотизм» и «национальная гордость» получили большое количество голосов респондентов, но с различным рейтингом у студентов того или иного региона.

К третьей группе (с низким уровнем номинаций) относятся такие ценности как: «социализм», «интернационализм», «общественное самоуправление» «духовность», «религиозные традиции».

Рисунок 3 демонстрирует, что почти треть молодых москвичей придают большое значение ценностям демократии, общественного самоуправления, социализма и интернационализма. В Туве – также треть респондентов отдает предпочтение демократии, духовности, религии и религиоз-
ным традициям. В Белгородской области более трети студентов считают возможной объединительной ценностью: национальную гордость, демократию и духовность. Приведенные тенденции «идей национального согласия» обладают определенной региональной спецификой. 

Тематическая направленность работы вынуждает более детально рассмотреть только «феномен» патриотизма в типологических группах религиозной и нерелигиозной молодежи трех регионов России (см. Таблица 5).

Эмпирические данные фиксируют, что религиозная молодежь Белгородской области и республики Тува ценность «патриотизма» поставили на первое и второе место в системе предложенных «идей национального согласия» (65% и 61% соответственно), а нерелигиозная молодежь этих регионов значительно ниже оценивает возможности консолидации общества под эгидой идеи патриотизма (29% и 40% соответственно). Несмотря на то, что москвичи в целом значительно ниже оценивают важность идеи патриотизма, как ценности «национального единения», тем не менее, если среди верующих, поддерживающих эту идею 47%, то среди неверующих студентов таковых почти в два раза меньше.