Введение (Introduction). Двигаясь в общемировом тренде российские города внедряют технологические решения «умного города» (smart city). Передовиками внедрения «умных» технологий являются обе столицы и города-миллионники (Веселова, Хацкелевич, Ежова, 2018: 80). Это не удивительно, так как этот процесс требует довольно высокого уровня финансовой и технологической обеспеченности, который есть далеко не в каждом российском городе. Тем не менее, по состоянию на начало 2021 г. в ведомственном проекте Министерства строительства Российской Федерации «Умный город» участвовало 209 городов, находящихся на разных этапах цифровизации городского хозяйства и управления (Круглый стол…, 2021: 40).

Есть все основания полагать, что в дальнейшем число городов и территорий, реализующих разнообразные цифровые проекты будет только увеличиваться. Последние несколько десятилетий стали наглядным свидетельством того, как быстро меняется внутреннее содержание и устройство городов (Кастельс, 2000: 363, 374), а также их роль в глобальной экономике (Sassen, 2000: 33). Эти процессы порождают новые вызовы, справиться с которыми невозможно без изменения подходов к городскому управлению и хозяйствованию. Технологические решения «умного города» кажутся одним из наиболее перспективных направлений городского развития, т.к. позволяют более осмысленно, эффективно, экономично и экологично управлять различными сферами жизни города (Harrison, Donnelly, 2011: 2-3, Купряновский, Буланча, Кононов и др., 2016: 42, Хацкелевич, Ежова, 2018: 78).

Методология и методы (Methodology and Methods). На данный момент в российской научной литературе имеется несколько подходов к определению понятия «умный город», которые условно можно разделить на две групп, в первой из которых превалирует хозяйственно-городской взгляд на это явление, а во второй – информационно-технологический (Подробнее см.: Дрожжинов. Куприяновский, Намиот и др., 2017: 20 и Макаренко, Логиновская, 2019: 165-167). Автору настоящей статьи ближе всего подход, предложенный профессором С. Н. Максимовым, который полагает, что «на наиболее абстрактном уровне парадигма «умного города» представляется, во-первых, как современный, новаторский способ достижения высокого качества жизни городского сообщества, а, во-вторых, как явление системное, интегрирующее в рамках единого городского пространства такие направления как: 1) умная экономика; 2) умная мобильность; 3) умная среда; 4) умные люди; 5) умная жизнь; 6) умное управление» (Максимов, 2017: 117).

Несмотря на всю перспективность концепции «умного города», исследования, проводимые как зарубежными (Ahvenniemi, Huovila, Pinto-Seppä & Airaksinen, 2017: 242), так и российскими специалистами (Бойкова, Ильина, Салазкин, 2016: 67, Максимов, 2017: 117) показывают, что пока соответствующие проекты сфокусированы преимущественно на решении задач цифровой модернизации материально-технической базы городского управления. Стратегические задачи, связанные с повышением качества жизни горожан, а также обеспечение устойчивого развития городов и других территорий, пока остаются лишь бумажными декларациями. Другими словами, технологии «умного города» внедряются ради внедрения технологий «умного города». При этом, цели, которые должны быть достигнуты с помощью этого инструментария, описываются в общих терминах и довольно абстрактно.

В настоящей статье предлагается посмотреть на «умный город» не с технологической, а с социальной точки зрения. Для этого предлагается поставить во главу угла вопрос о том, какие общественно значимые цели могут быть решены с помощью внедрения соответствующих технологических решений. Если исходить из того, что технологии «умного города» являются инструментом развития, то следует согласиться со специалистами, полагающими что с помощью этих технологии необходимо решать, прежде всего, социально-экономические проблемы и обеспечивать в городах высокое качество жизни (Ганин, Ганин, 2014: 126, Аргунов, 2016: 16, Камолов, Корнеева, 2018: 110-111).

Однако, это тоже довольно абстрактно. Среди российских авторов наиболее точно основную идею концепции «умного города» определил упоминавшийся выше С. Н. Максимов. По его мнению, целью «умного города» является формирование городского сообщества, способного самостоятельно генерировать и реализовывать новые идеи и технологии, а также договариваться внутри и во вне себя об их практическом внедрении (Максимов 2017, 118). Представляется, что для полной реализации потенциала концепции «умного города» необходимо переходить от постановки технических задач, связанных с внедрением соответствующих технологий, к социально-экономическим.

Конечно, довольно сложно думать о том, какие социальный, экономические и, возможно, политические проблемы могут быть решены с помощью технологий «умного города», когда цифровая модернизации сами по себе является серьезным вызовом. Однако если предположить, что этот барьер уже преодолен и «умные» технологии успешно внедряются по всей стране, то какие социальные, экономические, политические проблемы могут быть решены с их помощью? Выбор велик, так как у современных городов много серьезных проблем. В настоящей статье предлагается подумать о возможности использования этих технологий для восстановления доверия к органам местного самоуправления.

Доверие как основа политического капитала местной власти. Почему именно эта проблема должна быть названа в качестве одной из задач реализации проектов «умного города»? Значимость доверия для общественного развития хорошо известна. Общества с развитой культурой доверия и способностью к ассоциации оказываются более богатыми и развитыми по сравнению со странами, жители которых не доверяют друг другу и своим институтам (Фукуяма, 2004: 36). Такие общества более устойчивы и проходят через социально-экономические и политические кризисы с меньшими потерями (Асемоглу, Робинсон, 2015: 182). Доверие является одной из базовых составляющих политического капитала любых властных институтов (Бурдье, 1993: 209). По мнению П.М. Козыревой, высокий уровень институционального доверия отражает готовность различных слоев населения к конструктивному сотрудничеству с соответствующими институциями и их представителями, что расширяет социальную базу их поддержки (Козырева, 2011: 23). В отличие от электоральных рейтингов, высокий уровень доверия к органам или к отдельным представителям власти указывает не столько на их популярность и известность, сколько на готовность граждан к конструктивному и легальному взаимодействию с ними. В обратной ситуации, когда доверие к властным институтам разрушается (термин П. Штомпки), их политический капитал девальвируется, а социальная база поддержки сокращается. Другими словами, жители будут уклоняться от взаимодействия с городскими властями, если не доверяют институту органов местного самоуправления.

Можно ли управлять современным городом без опоры на его жителей? Наверно это возможно. Ведь история знает много примеров вертикального организованного городского управления, подчиненного воле единоличного управляющего. Однако, без доверия вряд ли получиться сформировать «умное» городское сообщество, способное генерировать новые идеи и смыслы, а самое главное договариваться об их внедрении. Неудивительно, что концепция «умного города» предусматривает активное участие жителей в управлении городскими делами (Ганин, Ганин, 2014: 133, Матова, 2019). Такие проекты, как район Сонгдо в пригороде Сеула, являются наглядной иллюстрацией того, что без широкого общественного обсуждения управленцы и профессионалы в сфере градостроительства не могут создать по-настоящему востребованный людьми «умный город» (Василенок, 2018: 14, Антюфеев, Птичникова, 2019: 10-11, Сизова, 2022). Соответственно, высокий уровень доверия к местным властям должен рассматриваться как важное условие успешности внедрения технологий «умного города» в конкретных муниципальных образованиях. Причем эта задача важна, как в ближайшей перспективе (об этом подробнее ниже), так и для достижения долгосрочных целей формирования «умных» городских сообществ.

Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Доверие к местным властям в современной России. Для современной России проблема обеспечения высокого уровня доверия к местным (в том числе и городским) властям, крайне актуальна. Согласно данным всероссийских опросов общественного мнения, проводимых Институтом социологии ФНИСЦ РАН (Рисунок 1), уровень доверия к органам местного самоуправления находится на низком уровне на протяжении уже почти десяти лет (как минимум с 2014 г.). На момент начала наблюдений доля недоверяющих муниципальной власти уже была больше доли доверяющих им (40% против 34% соответственно). В 2016 г. ситуация заметно ухудшилась – органам местного самоуправления не доверяло 54% опрошенных, а доверял– лишь 20%. В 2017 г. процент недоверяющих снизился на 5 п.п., однако, уже следующем году опрос показал, что местным властям не доверяют более половины опрошенных. На этом уровне недоверие оставалось до 2021 г., когда замеры стали проводиться по измененной методологии.

Опрос, проведенный Институтом социологии в апреле 2021 г., показал, что органам местного самоуправления доверяют 37% респондентов, а не доверяло 63%. При этом, если сравнить разницу между не доверяющими и доверяющими органам местного самоуправления в 2020 и 2021 гг., то можно заметить, что она осталась практически неизменной – 27 и 26 п.п., соответственно. Отсутствие в анкете варианта ответа «затрудняюсь ответить» заставило респондентов более однозначно сформулировать свое отношение к местной власти.

Анализ распределения доверяющих и недоверяющих органам местного самоуправления среди респондентов из различных типов поселений показал, что разрушение доверия особенно сильно в мегаполисах, в которых местным властям доверяют только 26% опрошенных. В городах – административных центрах субъектов Российской Федерации, районных центрах, иных городах и поселках городского типа соотношение «доверяющих» и «не доверяющих» органам местного самоуправления, не отличается от среднего по выборке. А вот в сельской местности муниципальным властям доверяют 42% респондентов, что на 5 п.п. больше, чем в среднем по выборке.

Низкий уровень доверия, является не только свидетельством кризиса существующей в современной России модели организации местной власти, но и препятствием для формирования «умных» городских сообществ. В условиях отсутствия доверия между гражданами и муниципальными властями невозможен конструктивный диалог, являющийся конститутивным условием подлинного «умного» города. Следовательно, без восстановления доверия к местным властям вряд ли возможно ожидать появления полноценных «умных городов». Однако, особенность этой технологии такова, что при правильном и последовательном их внедрении доверие между обществом и муниципальной властью неизбежно должно начать восстанавливаться.

«Умные» технологии управления и институциональное доверие. Как отмечает Петр Штомпка, доверие всегда реляционно и тот, на кого оно направлено (адресат доверия), не может его успешно удерживать, не выполняя ожидаемых от него действий (Штомпка 2012: 149). Причем это не обязательно должно быть прямое ответное действие в пользу доверяющего. В случае, когда адресатом доверия является институт, ожидаемым действием является исполнение им своих функциональных обязанностей. Для городской власти основной функциональной обязанностью является управление городом в интересах его жителей. Технологии «умного города» в данном случае могут оказать значительную помощь в сборе и обработке данных о потребностях жителей города, а также помочь в подготовке и реализации управленческих решений.

Соответствующие технологии уже внедряются в практику управления российскими городами. Однако они пока слабо влияют на отношения между властью и горожанами. И для этого есть целый ряд причин, основной из которых является то, что новые технологии внедряются при сохранении общей отчужденности муниципальных властей от граждан (Петухов, 2017: 68). Например, переход администрации муниципального образования на электронный документооборот должен положительным образом сказаться на времени рассмотрения обращений граждан. Но заявитель по конкретному делу вряд ли положительно оценит соответствующую систему, если получит формальную и бессодержательную отписку.

Более того, есть цифровые технологии, неправильное внедрение которых может существенно ухудшить отношения между городскими властями и горожанами. К примеру, в последнее время в практике муниципального управления получили широкое распространение программные комплексы, позволяющие мониторить социальные сети и находить в них критические замечания о работе городского хозяйства (системы инцидент-менеджмента). Предполагается, что полученная таким образом информация должна стать основанием для принятия решений по их оперативному устранению. И, действительно, в большинстве случаев это именно так и работает. Однако, если задуматься, то сутью этой технологии негласное наблюдение за горожанами. Такое подглядывание, даже если оно используется в благих целях, вряд ли может повысить доверие жителей к городским властям. В этом плане гораздо более «здоровыми» являются цифровые сервисы (например, московский «Активный гражданин» или подмосковный «Добродел»), позволяющие жителям по своей инициативе обращать внимание соответствующих служб на проблемы в городском хозяйстве.

Количественно оценить дистанцию между гражданами и органами местного самоуправления довольно сложно, но в качестве ориентира можно использовать данные вышеуказанного опроса Института социологии ФНИСЦ РАН. В соответствии с ними 78% респондентов полагает, что у россиян нет возможности влиять на политику муниципальных (городских) властей (см. рис. 2). Противоположной точки зрения придерживаются 22% опрошенных и лишь 4% из них безусловно согласны с тем, что граждане могут влиять на местную власть.

 Потенциал «умных» технологий в преодолении отчужденность местной власти. Как можно изменить эту ситуацию с помощью технологий «умного города»? Представляется, что для преодоления отчужденности органов местного самоуправления и восстановления к ним общественного доверия необходимы технологические решения, позволяющие гражданам, с одной стороны, получать больше разнообразной информации о деятельности властей, а, с другой стороны, формировать опыт непосредственного взаимодействия с их представителями. Исследования показывают, что важнейшей основой доверительного отношения является информация об адресате доверия. Она может быть получена как из непосредственного опыта взаимодействия с ним (на органы власти и другие организации экстраполируется опыт взаимодействия с их представителями), так и из опосредованных источников, таких как средства массовой информации (Штопка, 2012: 166). Решение о доверии или не доверии индивидуальному или коллективному адресату строится на оценке его (1) репутации, (2) актуальных достижений, а также (3) характеристик доступных непосредственному наблюдению (образ) (Штопка, 2012: 182).

Анализ данных опросов общественного мнения также показывает, что для россиян крайне важна информационная и коммуникационная доступность муниципальных властей. Так, например, согласно данным опроса, проведенного ИС ФНИСЦ РАН весной 2021 г. (см. рис. 3), более половины респондентов отметили, что доступность органов власти должна выражаться в открытости информации об их деятельности и возможности личного общения граждан с ее представителями. В свою очередь, для трети респондентов доступность власти заключается в готовности ее представителей дискутировать с инициативными гражданами, а также в открытости информации об их биографии, доходах и недвижности.

 Территориальная доступность органов власти и возможность личного посещения зданий, в которых они размещаются, важна только для 14% и 23% опрошенных, соответственно. С определенными оговорками это можно трактовать как готовность россиян коммуницировать с представителями власти не только в физическом, но и в цифровом пространстве. Именно такие технологии и должны предлагаться в рамках развития концепции «умного города». Их сутью должно стать повышение информационной прозрачности и коммуникационной открытости государственного и муниципального управления. Процитируем Петра Штомпку, который очень емко характеризует условия поддержания доверительных отношений между властью и обществом:

«Публичные институции, организации, чиновники, исполняющие публичные роли, экспертные технические системы можно сделать более прозрачными, а отсюда – на вид более дружественными, посредствам легкодоступных средств массовой информации, публикаций, открытой информационной политики. Такие решения дают возможность подвергать мир институций и организаций строгому контролю. Аналогично анонимность и дистанция порождают недоверие, поскольку блокируют доступ к существенной информации и не дают возможности оценить достоверность» (Штомпка 2012: 206-207).

Однако, технологии «умного города» должны предоставлять возможности не только для пассивного потребления информации о деятельности местного самоуправления. Такие отчеты и сегодня публикуются в средствах массовой информации. Но создавать площадки для конструктивного взаимодействия между гражданским обществом и местной властью. Шагом в этом направлении являются упоминавшиеся выше проекты типа «Активного гражданина» и «Добродела». Однако, «умные» технологии должно создавать условия не только для оправки жалоб и получение на них ответов, но и для непосредственного взаимодействия активистов и представителей муниципальной власти при решении конкретных проблемы.

О потенциале различных форм гражданской активности можно судить по данным опросов общественного мнения, проводимых Институтом социологии ФНИСЦ РАН. Как видно на рис. 4, доверительно к органам местного самоуправления чаще склонны относиться те, кто имеет опыт участия в неконфликтных формах взаимодействие между активистами и представителями власти.

 Формы гражданского участия можно разделить на три группы в зависимости от того, как опыт участия в них влияет на доверие местным властям (см. Таблицу 2). Наиболее позитивно на доверие к органам местного самоуправления влияет опыт участия в молодежных и студенческих объединениях. Среди респондентов, заявивших о наличии такого опыта, 52% доверяет муниципальным властям, что на 15 п.п. больше, чем в среднем по выборке (37%). В свою очередь, меньше всего доверяющих органам местного самоуправления среди опрошенных, имевших опыт участия в таких общественно-политических акциях, как митинги, демонстрации и т.п. В этой группе муниципалитетам доверяют всего 20%, что на 17 п.п. меньше, чем в среднем по выборке.

Трактуя приведенные выше данные, можно предположить, что на формирование доверительного отношения к органам местного самоуправления положительно влияет возможность «своими глазами» увидеть, как они работают и чем занимаются. По крайней мере, именно участники разнообразных молодежных движений, наблюдатели на выборах и люди, избиравшиеся местными депутатами, больше всего соприкасаются с повседневностью органов местного самоуправления. В свою очередь, опыт участия (даже единичный) в конфликтных ситуация между гражданами и представителями власти способен заложить основу для долговременного недоверия. Это крайне важно учитывать при проектировании и внедрении «умных» технологий в практику муниципального управления. Первоначально такие решения должны опираться на конструктивные формы участия, но идеале их целью должно стать изменение отношения к власти участников конфликтных форм гражданской активности.

Заключение (Conclusions). Подводя итоги, следует еще раз отметить, что технологии «умного города» в современной России потенциально могут решить крайне важную проблему разрушения доверия к муниципальным властям. Основной причиной низкого уровня доверия органам местного самоуправления является их отчужденность от общества. Поэтому цифровизация управленческих процессов на муниципальном уровне не сможет изменить отношения между органами власти и гражданами, если изначально не будет нацелена на сокращение дистанции между ними. Представляется, что для преодоления существующей отчужденности и восстановления доверия к местным властям необходимы технологические решения, во-первых, делающие открытой и доступной информацию о ключевых задачах развития муниципального образования, во-вторых, обеспечивающие прозрачность процесса текущего управления муниципалитетом, в-третьих, создающие условия для индивидуального и коллективного участия граждан в разработке, обсуждении и принятии ключевых решений.

В завершении следует отметить, что «умный город», как и любая иная технология, может приносить обществу не только пользу, но и вред. Поэтому крайне важно, чтобы внедрение технологичных решений и изменение управленческих практик осуществлялось ради решения четко определенных задач и служило цели повышения качества жизни в российских городах.