В современной динамично меняющейся социально-политической и экономической ситуации преимущество в развитии получают те, кто сделал ставку на инновационные решения, предполагающие активное использование IT-разработок на различных уровнях. Так, на локальном уровне с помощью сенсоров и датчиков происходит сбор данных в различных сферах (например, в «умных городах» и точном земледелии) в каждом регионе и конкретной локации. Полученные «большие данные» служат информационной базой для веб-аналитиков и IT-разработчиков, которые предлагают точечные решения обнаруженных проблем и выявляют более общие тенденции посредством локального и ситуативного программного обеспечения (ПО).

На этой основе затем складываются глобальные тренды, в русле которых действуют крупные игроки мирового уровня – транснациональные корпорации вроде «Гугл» и «Фейсбук». В их распоряжении имеются вычислительные мощности, дата-центры и серверы, способные предоставлять удаленный доступ и услуги через онлайн-сервисы, лицензионное ПО и цифровые платформы как «облачные технологии», способствуя распространению стандартных, как бы «универсальных» IT-решений и продуктов на глобальном уровне. Так осуществляется их влияние на мировые рынки, когда при поддержке инвесторов и венчурного капитала они начинают действовать как агрегаторы, а предоставляемые ими платформы и сервисы, технопарки и дата-центры выступают как инструменты ведения бизнеса или даже как инкубаторы и хабы.

При этом формирующийся спрос на рынке труда, биржах и «стоках» предоставляет возможности для многочисленных стартапов и локальных IT-разработчиков как инноваторов, которых мегакорпорации нанимают на работу над конкретным проектом или просто выкупают у них готовый продукт для дальнейшего распространения на рынке уже под собственным брендом, формируя спрос и предложение в зависимости от складывающейся ситуации. В итоге наиболее перспективные проекты и продукты оказываются в той или иной степени под контролем игроков из «Кремниевой долины» в Калифорнии (США) или Шенчженя (КНР), что позволяет некоторым аналитикам говорить о монополизации рынка и формировании новой цифровой империи (Росс, 2017).

В активно реализующейся версии «платформенного капитализма» (Н. Срничек) происходит сдвиг от владения активами (собственностью) к возможности ее временного использования и совместного распоряжения при условии свободного доступа со стороны других потребителей. Так образуется новая модель совместного использования активов как «экономика равных», в которой потребители услуг и пользователи продукции выступают как просьюмеры, внося свой вклад не только в формирование спроса и предложения, но и в конкретные решения и разработки, предлагаемые инноваторами. Соотношение сил и баланс интересов на глобальном рынке складывается тем самым как непрерывный обмен и циркуляция идей, финансов и рабочей силы от регионов на локальном уровне, формирующих запросы и предлагающих решения локальных проблем – к ресурсам и капиталу глобальных IT-центров в США, Европе и Китае, консолидирующих и агрегирующих любые «инициативы снизу», формируя соответствующий спрос уже на мировом уровне.

Кроме того, на сцену социальных и технологических инноваций выходят новые агенты, способные выполнять функции человека в самых разных сферах на основе применения ПО и мобильных приложений, а также ИИ и нейросетей, тем самым претендуя уже на статус субъекта в социальных взаимодействиях. Это всевозможные технические устройства и интеллектуальные системы, о полной автономии и субъектности которых пока говорить не приходится, но уже общепризнанным является тот факт, что они вполне успешно справляются с ролью «нечеловеческих агентов» как квазисубъектов социального действия. В итоге складывается цепочка возможных взаимосвязей различных социальных агентов, взаимодействующих друг с другом в процессе осуществления социотехнических изменений: инвесторы (вкладывают капитал) – инкубаторы (предоставляют условия) – агрегаторы (приобретают и распространяют продукцию) – инноваторы (осуществляют разработку) – имитаторы (замещают человека, дополняя и расширяя его возможности). А поскольку все указанные функции и возможности могут объединяться и выполняться одним и тем же субъектом, то в таком случае можно говорить о его «мультиагентности».  

Особый интерес сегодня вызывает квазисубъектность нечеловеческих социальных агентов, которая в полной мере проявится при тотальном охвате всей информационной сферы сетями удаленного доступа к самым разным техническим устройствам в системе «интернета вещей» (IoТ). Появятся информационные «клоны» для каждого объекта, подключенного к этим сетям в рамках широко распространенной/распределенной инфраструктуры «больших данных», получаемых в режиме реального времени от миллионов «умных» датчиков и сенсоров, способных зафиксировать любые изменения в работе объекта и его окружении. Скомпилированные данные об объекте образуют его виртуальную копию – «цифровой двойник», позволяющий обеспечивать непрерывный контроль, управление и прогнозирование работы объекта. И в тот момент, когда на основе технологии распознавания образов станет возможно «восприятие» вещами окружающей их обстановки и ее изменений в полном объеме, а также их адекватная реакция на эти изменения и автономные действия в соответствии с ними, «цифровые двойники» станут активными участниками деловых, информационных и социальных процессов (Шваб, 2017: 154).

Однако применение таких технологий для тотального контроля над поведением человека может привести к т.н. «гипернормализации» – попытке свести все многообразие форм активности и стремление к самореализации личности к единым стандартам и нормам, любое отклонение от которых будет рассматриваться как нежелательное и антисоциальное, сулящее угрозу и риски для общих представлений о «нормальности» как таковой, совместной жизни в обществе и нашем существовании в целом. В общественно-политической сфере тотальный контроль превращается в постоянную слежку за всеми гражданами со стороны государства и корпораций, что неминуемо приведет к ущемлению гражданских прав и свобод как отдельного человека, так и целых сообществ («инакомыслящих»), а неприкосновенность частной жизни и приватность превратится в миф в условиях «прозрачного общества».  

Особую роль на всех уровнях организации указанных процессов играют государственные административные органы, стремящиеся к регулированию и управлению инновациями, так что их можно обозначить как регуляторов. Конечно, они могут выступать в роли инициаторов социальных и технологических преобразований, но если в основу их деятельности закладывается консервативная идеология и стремление сохранить статус-кво любой ценой, то такие институты сами становятся имитаторами, поскольку их руководство лишь делает вид, что ратует за преобразования и осуществляет реформы. Так, в России и Беларуси основная роль административных органов заключается в установлении норм и легитимации правил, а также в контроле их выполнения, поэтому на них «завязаны» практически все рассматриваемые тренды.

Именно взаимодействию всех участников социального обмена с регуляторами (для достижения баланса сил и интересов всех субъектов взаимодействия в информационной сфере «умного города») и посвящена большая часть материалов, представленных в данном номере журнала «Научный результат» серии «Социология управления». Они составлены на основе выступлений некоторых участников прошедшей в 2022 году в Москве Всероссийской научной конференции ХХII Дридзевские чтения «Прогнозное социальное проектирование: диагностика развития «умных городов», где обсуждались такие приоритетные направления, как повышение качества жизни, субъектность и управление, «умное управление» в цифровом развитии города, прогнозное социальное проектирование как технология управления будущим городов и пр.

«Умные города» («smart city») – это мегаполисы, которые активно внедряют современные «интеллектуальные» технологии, чтобы обеспечить устойчивое развитие и экологическую безопасность для более комфортной жизни своих горожан. Концепция «умного города» предполагает активное распространение и применение информационных технологий во всех сферах повседневной жизни горожан на основе построения «продвинутой» городской инфраструктры. Особое место в данной концепции отводится технологии big data («большие данные»), а также интернету вещей, блокчейн, ай-клауд и пр., за счет использования которых город становится удобнее для своих жителей – улучшается качество обслуживания, повышается уровень жизни, безопасности и комфорта. Обработка гигантского количества данных дает возможность городским властям принимать более адекватные и эффективные решения по развитию городской инфраструктуры, системы транспорта, формированию бюджета, борьбе с болезнями и организованной преступностью и т.д. А различные интерактивные сервисы и цифровые платформы позволяют активистам, представителям общественных инициатив и просто креативным горожанам проявить себя и донести свои предложения (в надежде на взаимопонимание) до местной администрации.

Однако «смарт сити» – это не просто технологически оснащенный, но в первую очередь город, отвечающий основным вызовам современности. Его «разумность» определяется тем, насколько эффективно городские власти и граждане обрабатывают и используют большие объемы информации. Для того, чтобы понять, насколько этот процесс эффективен, нужно выяснить, применяются ли технологии для облегчения повседневной жизни людей, помогают ли они решить актуальные социальные проблемы или же используются исключительно для надзора и контроля за гражданами. Выделяют три основные группы субъектов, участвующих в жизни «умного города» и претендующих на статус инноваторов/инициаторов проектов по развитию городской среды. Во-первых, это граждане, которые стремятся жить в чистом городе с комфортными условиями для работы и жизни, где всегда можно получить необходимую информацию, воспользоваться удобными и нужными сервисами. Во-вторых, это администрация, которая может при помощи IT сократить расходы и оптимизировать работу госслужб, тем самым повысив статус города. В-третьих, это компании, заинтересованные в получении патентов или в венчурных инвестициях. В идеальной ситуации при развитии «умного города» сотрудничество между данными тремя группами должно строиться на паритетных началах. Однако, как показывает практика, в постсоветских странах одна из групп с большими возможностями лоббирования часто становится доминирующей и начинает диктовать свои условия остальным (Овчинников, 2016: 17).

Поэтому первая и самая важная задача – не только и не столько развитие ИКТ (начиная от «интернета вещей» и заканчивая созданием единой открытой базы данных, что является основой и условием для реализации других программ), сколько понимание возможных проблем, с которыми столкнутся те, кто не в состоянии принять и освоить эти технологии или сделать это достаточно быстро и успешно. Ключевой аспект, который нужно учитывать, — значимость и важность эффективной работы с большими объемами информации для всех групп населения. При правильной работе с Big Data активисты и администрация будут в состоянии не просто оптимизировать работу городских систем, но также смогут находить решение практически для всех возникающих в современном городе проблем. 

Однако применение цифровых технологий для усиления контроля приводит к улучшению/упрощению деятельности контролирующих органов, но не потребителей их услуг: удобнее становится не гражданам, а власти, непрозрачность и неподотчетность решений и действий которой вызывает асимметрию и нарушение социального баланса. Кроме того, отсутствие государственных программ по обучению и информированию населения о предстоящем появлении различных технических новинок подвергает риску маргинализации тех, кто недостаточно освоил или готов осваивать современные ИКТ, что приводит к цифровому неравенству. Первым тревожным звонком стал социальный эксперимент по введению персонального рейтинга социальной ответственности для граждан в двух провинциях Китая. Он предполагает тотальный контроль за публичным пространством, в результате которого данные суммируются в общей базе и составляется индивидуальный профиль каждого жителя данного района города. Это своеобразный тест на лояльность власти, от которого напрямую будет зависеть социальный статус и возможности полноценной активности каждого китайского гражданина.

Усиление цифрового контроля за местоположением и перемещением граждан в городском пространстве приняло тотальный характер во время борьбы с пандемией коронавируса, но сохранилось и в постковидный период. Об этом свидетельствуют беспрецедентные меры по развитию и внедрению новейших технологий надзора и идентификации личности, например, пассажиров московского метро, усилению социального и персонального контроля в России. Данная тенденция проявляется и в Беларуси, где  государство на основе новых ИКТ реализует ряд крупных проектов по сбору и расширению базы данных о населении республики – таких, как мониторинг общественной безопасности на основе системы видеонаблюдения, автоматическая фотофиксация скорости и технического состояния автомобилей, сбор данных на оштрафованных пассажиров общественного транспорта, постановка на учет всех безработных и «тунеядцев», должников по оплате услуг ЖКХ и пр.

В основном эти инициативы направлены на усиление мер дисциплинарного воздействия и применения штрафных санкций в отношении различных социальных групп и слоев населения, что может привести к их «стигматизации» и маргинализации, усилению социальной напряженности и росту протестных настроений в обществе, нарушению социальной стабильности, формированию негативного имиджа силовых органов и государства в целом, что и проявилось в Беларуси в виде социальных протестов после президентских выборов 2020 года. Для устранения и предотвращения этих негативных тенденций следует принимать профилактические меры по мониторингу ситуации, экспертной оценке принимаемых решений, прогнозированию результатов планируемых проектов и тестированию реализуемых программ, выявлению общественных реакций и настроений в отношении указанных инициатив. 

При необходимости могут осуществляться и опросы различных групп населения, специальные исследования, разработка программ информационных и образовательных кампаний по заказу местных властей и IT-компаний в случае заинтересованности с их стороны и готовности сотрудничать на межведомственном уровне. При принятии важных социально ответственных решений и в процессе их реализации нужно по возможности учитывать мнение всех групп населения, а также предоставить им возможность участия в общественно-экспертных группах, как это предлагает В. В. Зотов в своей статье, публикуемой в данном номере «Научного результата». Он отмечает, что любые инициативы по управлению «умным городом» носят комплексный характер и требуют учитывать знания, потребности и ценности всех заинтересованных сторон – отдельных лиц, групп или организаций, деятельность которых может быть затронута решениями органов власти и/или оказать воздействие на процесс разработки, принятия или реализации таких решений.

В число стейкхолдеров входят представители общества (бизнес-структур, общественных организаций, политических партий, научно-образовательного сообщества), власти (государственные и муниципальные служащие различных уровней) и средств массовой информации. При этом участники экспертного сообщества могут выступать в качестве еще одного стейкхолдера, а представители остальных заинтересованных сторон – как носители экспертного знания. Все они могут рассматриваться в качестве коллективного субъекта, способного выполнять функции «мультиагентности» в случае осуществления общественно-профессиональной экспертизы как возможного формата участия стейкхолдеров в процессе решения общегородских проблем и разработки коммуникативного механизма, который позволит давать мотивированные заключения по принимаемым решениям.

В рамках партисипативного подхода каждому представителю заинтересованных сторон в процессе согласования интересов уделяется равноценное внимание, ведь стратегические ходы и действия каждого из них создают контекст и возможности для действий остальных участников. Основная цель данной экспертизы состоит в том, чтобы задействовать недостаточно реализуемый потенциал горожан за счет их привлечения к совместной оценке вариантов разрешения проблемных ситуаций. По мнению Зотова, такая экспертиза может рассматриваться в качестве своеобразного внешнего аудита деятельности органов муниципального управления, поскольку благодаря ей они получают ценную информацию об ожиданиях социальных групп, необходимых приоритетах и желаемых мерах. Она также служит и инструментом ненасильственного, конструктивного обеспечения стабильности внутриполитической ситуации, поскольку изоляция общественности от решаемых проблем и перекладывание ответственности на органы муниципальной власти может привести к росту протестных настроений горожан, которые проявятся в наиболее критические моменты.

 Включение общественно-профессиональной экспертизы в систему городского управления даст возможность оперативно находить решение общегородских проблем, требующих анализа больших массивов информации в рамках новой методологии публичного управления, в основу которого положен коммуникативный механизм «умного конфигурирования» (англ. smart configuring). Он вполне вписывается в предложенную А. В. Тихоновым социологическую концепцию субъект-субъектного управления, предполагающего распределение ролей в процессах совместной деятельности, координацию и программирование действий и взаимодействий участников в связи с достижением определенных продуктивных результатов и сохранением системной целостности управляемого процесса (Тихонов, Богданов, 2020). В.В. Зотов предлагает осуществлять «умное конфигурирование» на цифровых сетевых платформах, предполагающих синтетическое объединение двух моделей – аналитической (получение оптимального решения на основе технологий больших данных и искусственного интеллекта) и экспертной (получение компромиссного решения путем согласования интересов стейкхолдеров при их непосредственном участии).

Современные Россия и Беларусь нуждаются в новой технологии управления, которая бы позволила перейти от рудиментов советской административно-командной системы к принципам «умного управления» городами, где первичными являются не сложные техногенные объекты, а субъекты управления ими.  Как отмечает в своей статье В. С. Богданов, на фоне доминирования административно-управленческого и технико-технологических императивов в процессе трансформации городских поселений необходимо изучение тенденций развития российских «умных городов», в частности – проведение диагностических исследований и натурных экспериментов в конкретных городских условиях для разработки социально-ориентированных стратегий развития городов с использованием принципов социальной обратной связи. Предметом исследования должно стать выяснение типа и характера социальных закономерностей в рамках концепции «умного договора», отражающих уровень социальной поддержки горожанами работы тех или иных звеньев властно-управленческой вертикали в различных по количеству и составу городах. Это позволит установить степень управляемости самого процесса цифровизации и модернизации территориально-поселенческих объектов.

Результатом работы могут стать специальные социотехнические технологии, позволяющие на основе рационально-познавательных процедур изучить имеющиеся ресурсы, избыточные неравенства и организационно-управленческие барьеры через призму структурно-деятельностного подхода, учесть в прогнозно-проектной работе институциональные особенности дисфункциональности городских и региональных управленческих систем, выявить их на основе эмпирических оценок населения и экспертов как субъектов управления региона. Это позволило бы приблизить городские системы управления к полноценному включению заинтересованных горожан в процессы принятия решений и определить конкретные основания для закрепления контуров «умного договора» на базовом уровне функционирования вертикали власти (местного самоуправления и администраций предприятий) для разрешения социальных противоречий города и региона. 

Для изучения качества жизни в городских поселениях и деформирующих его избыточных социальных и цифровых неравенств В.С. Богданов предлагает применить разработанную в Центре социологии управления и социальных технологий ИС ФНИСЦ РАН методологию рефлексивного управления, позволяющую перейти от практики цифрового регулирования к «умному конфигурированию». Она позволяет обнаруживать различия или сходства в управлении территориально-поселенческими объектами, устанавливать социально-значимые проблемы и организационно-управленческие барьеры, организовывать при запросе органов власти и управления анализ их влияния на различные типы неравенств, разрабатывать механизмы управления территориально-поселенческими объектами (Богданов, Почестнев, 2022).

Прикладные аспекты и конкретные векторы развития российских городов (в том числе претендующих на статус «умных») рассматриваются и другими российскими исследователями в данном номере журнала. Так, на основе результатов исследования условий и программ развития российских городов Л. А. Василенко и С. А. Захарова акцентируют внимание на необходимости реализации проактивного гражданского участия в создании, функционировании и развитии «умного» города. Это подразумевает совершенствование способов участия самых разных категорий граждан, определение разнообразия их ролей и возможную степень их вовлеченности в такие процессы, как организация и функционирование сообществ взаимопомощи, что позволит привлекать в проекты «умных» городов малоресурсные группы населения, которые ранее считались маргинальными и исключались из социальной жизни.

В статье Ю. А. Дроздова на материалах опроса жителей Волгограда показано, что реализация концепции «умный город» сталкивается с множеством препятствий на этапе применения цифровых технологий в различных сферах жизнедеятельности горожан, причем чрезвычайно важным является уровень цифровой грамотности субъектов управления. Опрос горожан, проведенный автором, показал, что они оценивают средний уровень компетентности представителей органов муниципальной власти, ответственных за создание «умного города», как невысокий.

В свой статье Е. Н. Заборова анализирует теоретические и практические аспекты возможностей развития «умного города», которые должны привести к появлению новых образцов мышления горожан в сочетании со стереотипами, позволяющими сохранить устойчивость развития социальной системы. Процессы информатизации и автоматизации потребуют усилий для адаптации всех городских социальных групп, прежде всего – городских управленцев, а значит, потребуется модификация практики социализации человека с учетом внедрения новых информационных технологий.

Г. Л. Тульчинский рассматривает маркетинговую стратегию по продвижению г. Сыктывкара, в ребрендинге которого задействованы интерактивные технологии, позволяющие реализовать возможности и ресурсы всех стейкхолдеров проекта. Аналитическое и проектное содержание брендинга опирается на прагмасемантический подход в стратегии развития городской среды и стремится вовлечь горожан в создание бренда, его продвижение и использование, однако какие-либо конкретные выводы по реализации данной инициативы делать пока рано.

В статье Т. З. Адамьянц обосновывается тезис о том, что живущие в «умных городах» люди должны совершенствовать уровень своего менталитета, причем не только в сфере технико-технологической, но и в области социальной коммуникации: им нужно не только владеть навыками управления машинами, механизмами и электронными устройствами, обладать накопленной в памяти информацией, но и уметь ориентироваться в сложной и разнонаправленной современной социокультурной среде.

Р. В. Петухов в своей статье отмечает, что в условиях отсутствия доверия между гражданами и муниципальными властями невозможен конструктивный диалог, являющийся конститутивным условием «умного» города. Для преодоления существующей отчужденности и восстановления доверия к местным властям необходимы технологические решения, во-первых, делающие открытой и доступной информацию о ключевых задачах развития муниципального образования, во-вторых, обеспечивающие прозрачность процесса текущего управления муниципалитетом, в-третьих, создающие условия для индивидуального и коллективного участия граждан в разработке, обсуждении и принятии ключевых решений.

Результаты российских и белорусских городских исследований дополняются возможностью сопоставления с жизнью в индийских регионах. Так, особенности развития в городе Гувахати штата Ассам (Индия) рассмотрены в статье М. Ласкара и А. Шармы, исследование которых опирается на имущественное разделение городского населения на состоятельных горожан и жителей трущоб. Отталкиваясь от определяющих социальное самочувствие объективных показателей, исследователи постарались дать оценку сложившегося неравенства в качестве жизни этих двух групп. В работе применялись качественные методы сбора данных, что позволило обобщить полученные материалы и подтвердить сведения о крайне низком уровне жизни в трущобах.

Таким образом, можно надеяться, что тематический спектр статей данного номера журнала «Научный результат» позволит в достаточной степени представить проблематику управления в современных городах в процессе их перехода на новую, технологически более сложную стадию развития.