Введение (Introduction). Традиционно в отечественной практике изучения и статистической фиксации этнических групп преобладал крайне упрощенный подход, суть которого выражается формулой «один человек – одна национальность». В такой логике этногруппы понимаются как некие культурные монолиты, легитимность которых в сознании многих даже в академической среде основана на «крови» (примордиалистский подход). Сторонники конструктивистской трактовки этничности также часто «не замечают» сложности идентичностных оснований современных социумов, не редко «записывая» в состав «титульного этноса» все население страны (особенно если оно несильно отличается культурно и/или фенотепически). Конструктивистская логика объясняет распространение в современной России среди широких слоев населения представления «живем в России – значит русские»[1].

Вся статистика этнического (в традиционной для России, не совсем научной терминологии – национального) состава населения страны до переписи 2021 г. фиксировала только «однозначные самоидентификации и никого “между ними”» (Степанов, 2018: 70). Однако существует большой пласт исследований этнологов (Степанов, 2019), культурологов (Замараева, 2020), социологов (Сикевич, Поссель, 2019), показывающих, что для значительной части современных обществ «принудительная» однозначная самоидентификация лишь искажает этнокультурный портрет того или иного социума, в какой-то степени навязывая обществу модель этнокультурной стратификации, а не просто фиксирует наличие свободно выраженных, в том числе и множественных идентичностей, как то гарантирует Конституция РФ (ст. 26).

Как пишет ведущий специалист в области измерения этнокультурного многообразия России В.В. Степанов, такие устаревшие подходы «продиктованы идеологическими и упрощенными (наивными) представлениями о непреложности этнических различий, в соответствии с которыми, любое количество людей, будь то жители поселка, области или целой страны, можно без труда подразделить на национальности и народы <…>  В советские времена для «точности подсчетов» резали, что называется, по живому – какие-то этнические названия вносили в персональные документы вне зависимости от мнения самих людей, а иные названия игнорировали или запрещали[2] <…> В современной России уже нет «паспортного» разделения граждан на национальности, но статистики и управленцы пока еще с трудом переваривают тот факт, что люди живут не «народами», а семьями, взаимодействуют не «между национальностями», а в сложной социальной среде» (Степанов, 2018: 71).

Некоторые эксперты даже отмечают, что «эскалация межэтнической напряженности в определенной степени провоцируется самим инструментарием переписи, который не учитывает, что человек может иметь двойственную или нечеткую этническую идентичность» (Габдрафиков, 2019: 195).

Другие исследователи видят интеграционный потенциал в полиэтничности, особенно применительно к мигрантам: «множественная этническая идентичность способствует скорейшей социально-культурной адаптации мигрантов», «когда мигрант находит разумный баланс, компромисс между правилами своей родной культуры и культурой принимающего региона» (Мостиков, Тарасова, Зотова, 2018: 53). 

Противники разрешения фиксации сложных, множественных этничностей, так и не предлагают ответа на вопрос: как, а самое главное зачем, должны выбирать однозначную национальность люди из этнически смешанных семей или жители культурно сложных территорий, где они, даже происходя из этнически однородных семей, «впитывают» язык и культуру нескольких народов?

Прошедшая осенью 2021 г. очередная Всероссийская перепись населения стала определенным прорывом в изменении явно устаревшего подхода к фиксации этничности, в соответствии с которым каждый житель мог (а всоветское время еще и должен) указать только одну национальность. Так, в анкете переписи 2021 в вопросе «Ваша национальность?» впервые была предусмотрена возможность указания второй этничности, через запятую[3].

Результаты переписи населения 2021 г. должны быть опубликованы Росстатом в течение 2022 г. и на момент написания этой статьи автору не известны. Однако, уже сейчас основываясь на результатах социологических исследований мы можем прогнозировать, насколько полными и достоверными будут результаты переписи в разрезе национального состава, в том числе и данные о количестве лиц с множественной этноидентичностью.

Методологияиметоды (Methodology and methods). Одной из отличительных черт эпохи постмодерна стало увеличение числа идентификационных оснований, размывание, гибридизация идентичности. Широко распространенными стали представления о ситуативности, изменчивости любойидентичности – от гендерной до этнической, не говоря уже о социальной, профессиональной, классовой, религиозной и т.д. Как пишет Е. В. Хлыщева: «Идентичность постмодерна претендует на всеобщность, но является характеристикойисключительно индивидуального уровня <…> идентичность формируется не черезопределенные правила и традиции, а через идентификацию, т.е. узнаваниесубъектав определенном качестве» (Хлыщева, 2018: 64).

Процессы глобализации, с одной стороны, приводят к размыванию традиционных оснований этнической идентичности (унификация повседневных жизненных практик, вымирание малых языков и ускорение трансформации языков крупных, распространение массовой культуры и пр.), а с другой – к геторогенезации этничности, как по объективным (смешанные браки, миграции, урбанизация и т.д.), так и субъективным (рутинизация экзотики) причинам.

Постепенный отход этнологов и этносоциологов от примордиалистских взглядов на природу и содержание этнической идентичности в пользу более «гибких» концепций (инструментализм, конструктивизм) актуализировал и исследования смешанных этнокультурных сообществ, возникших «на стыках» двух или даже более этногрупп.

Современные западные социологи идут еще дальше и пишут о гибридизации идентичности (не только этнической, но и, например, гендерной) применительно нетолько к этническим меньшинствам, но и ко всему обществу. К. Смит и П. Леви отмечают: «Гибридные идентичности по-прежнему преобладают в общинах меньшинств или иммигрантов, но это не единственные места гибридизации в глобализированном мире. Учитывая сжатый мир и ограниченное состояние, идентичности для всех людейи коллективных сущностей становятся все более сложными» (Smith, Leavy, 2008).

Эмпирической основой статьи стали результаты двух социологических исследований:

1. Опрос Левада-Центра[4] об участии населения во Всероссийской  переписи 2021 г., проведенный сразу после ее завершения в период с 25 ноября по 1 декабря 2021 г. по репрезентативной выборке городского и сельского населения объемом 1603 человек в возрасте от 18 лет и старше в 50 субъектах РФ. Исследование проводилось на дому у респондента методом личного интервью[5].
2. Опрос, выполненный под руководством автора статьи в июне-августе 2021 г. в рамках исследовательского проекта РФФИ № 20-011-00676 «Множественная русско-украинская этническая идентичность в России и ее региональные особенности». Опрос проведен среди жителей с множественной русско-украинской этничностью[6] в пяти субъектах РФ (Алтайский край, Белгородская область, Воронежская область, Омская область, Приморский край). Всего опрошено 800 респондентов в возрасте от 18 лет, по 80 на каждом территориальном участке (5 участков – в местах традиционного, компактного проживания биэтноров в сельской местности или малых городах; 5 – в местах их дисперсного проживания в крупных городах). Подбор респондентов осуществлялся методом «снежного кома».

Научные результаты и дискуссия (ResearchResultsandDiscussion). Очередная Всероссийская перепись населения изначально должна была быть проведена осенью 2020 г. для соблюдения десятилетнего интервала проведения переписей, который рекомендуется ООН. Однако в связи с пандемией Ковид-19 перепись несколько раз переносили и в итоге она была проведена в октябре-ноябре 2021 г., впервые с использованием возможности самостоятельного электронного переписывания через сайт Госуслуги. Кроме того, перепись 2021 г. совпала с очередной волной заболевания коронавирусом, хотя общественные страхи относительно пандемии осенью 2021 г. были явно ниже, чем осенью 2020 г. Тем не менее, пандемия негативно сказалась на общественном внимании к переписи и желании жителей в ней участвовать.

Как известно, всеобщие переписи населения являются дорогостоящими и масштабными мероприятиями, а потребность в них обусловлена, прежде всего, необходимостью «обнуления», накапливаемой в различных государственных статистических базах ошибок в ходе текущего учета (например, несовпадения реального места жительства и места жительства по регистрации и т.п.). Информация об этническом составе населения России, его лингвистических характеристикахныне вообще собирается исключительно в ходе переписей.

Результаты переписи населения могут полноценно использоваться при соблюдении двух условий их проведения: во-первых, всеобщего, максимально возможного охвата населения, де-факто находящегося на территории страны и, во-вторых, достоверности полученных сведений, которые респонденты сообщают переписчикам, для чего жители должны быть уверенны в защищенности собираемых данных и в том, что эти данные не будут использованы против них.

Традиционно после завершения Всероссийских переписейсоциологи замеряют с помощью опросов уровень участия в них населения. Так, после переписи 2002 г. опрос, проведенный Левада-Центром, показал, что 6% жителей заявили, что они не участвовали в переписи, а после переписи
2010 г. таких респондентов было 7%. Однако, это незначит, что эти жители не попали в итоговые данные переписей, т.к. статистики используют также данные административных источников (по месту регистрации), в которых данных о национальности не содержится. Использование административных источников в переписях населения снижает качество получаемой информации, т.к. эта информация собирается не от реальных людей, по их фактическому месту жительства, а из документов по номинальному месту жительства.

В итоге в результатах переписи 2002 г. была не указана информация о национальности 1,5 млн. человек (или 1,0% всего населения), а в переписи 2010 г. – 5,6 млн. (или 3,9%). Соответственно, «появление» нескольких миллионов россиян с «неизвестной» национальностью позволяет некоторым недобросовестным аналитикам делать далеко идущие выводы об «изменении этнического баланса населения России», «вымирании русских» и т.п. Хотя очевидно, что в реальности среди лиц с неучтенной национальностью этническое распределение примерно такое же, как и среди остального населения страны (Ефремов, 2016).

Итак, насколько всеобщим был охват населения в ходе переписи 2021 г.? Один из руководителей Росстата еще до завершения срока переписи заявил, что в ней приняли участие свыше 99% от расчетной численности населения страны[7], что вызвало бурное обсуждение в обществе и среди экспертов. Результаты традиционных социологических опросов по завершению переписи показывают совершенно иную картину. Так, опрос Левада-Центра показал, что 42% опрошенных россиян ответили отрицательно на вопрос принимали ли они участие в переписи (еще раз напомним, что в ходе аналогичных опросов после переписи 2010 г. число таких респондентов составляло «всего» 7%, а после переписи 2002 г. – 6%)[8].

Таким образом, если исходить из этих данных, то уровень реального участия в переписи (т.е. переписывания жителей именно с их слов, а не по административным источникам) был в 2021 г. беспрецедентно низким. Количество учтенных по административным источникам при переписи
2021 г. может быть примерно в шесть раз большим, чем в 2010 г., когда эти данные уже значительно исказили этнодемографическую картину. Результаты переписи населения 2021 г. в разрезе национального состава скорее всего будут обладать крайне низким уровнем охвата и/или достоверности[9], а количество зафиксированных лиц с множественной этноидентичностью, будет многократно ниже, чем в реальности.

Численность жителей России с множественной этничностью до настоящего времени могла быть оценена только при косвенном анализе статистики национального состава (числа этнически смешанных семей и внедемографических колебаний численности тех или иных этногрупп), а также в ходе социологических исследований. Например, по данным опроса 2015 г., проведенного Институтом этнологии и антропологии РАН, «на вопрос о второй национальной принадлежности ответили положительно почти 15% россиян» (Степанов, 2019: 152). За несколько лет до переписи населения 2021 г. В.В. Степанов предполагал, что «от 7 до 20 млн человек в России могут указать в переписи двойственную национальную принадлежность и родной язык» (Степанов, 2019: 153).

Однако беспрецедентно низкий уровень реального участия населения в переписи 2021 г. сводит на нет возможность сколь-нибудь адекватной фиксации численности полиэтничных групп в стране. Ведь столь интимная, личностная характеристика, как множественная этничность, как правило, может быть указана только самим респондентом, даже близкие родственники, со слов которых могут быть переписаны жители, могут не знать о двуэтничности члена их домохозяйства или семьи.

Вместе с этим, крайне низкая степень фиксации множественной этничности в ходе переписи 2021 г. прогнозируется нами даже не столько из-за низкой степени реального участия населения в ней, сколько не готовностью декларировать свою полиэтничность самими представителями таких групп. Так, в ходе опроса русско-украинских биэтноров, проведенного за несколько месяцев до начала переписи, им был задан вопрос: какую национальность они планируют указать в ходе предстоящей переписи?

Итак, среди респондентов, из этой вероятно самой крупной группы смешанного населения, лишь 13% предполагали указать обе свои национальности, еще 4,4% указали, что планируют записаться «хохлами» (этот этноним большинством самих русско-украинских биэтноров воспринимается как самоназвание потомков украинцев, проживающих в России) – таблица 1. Подавляющее же большинство планировало указать только одну из своих этничностей (61,1% – русскую, 17,1% – украинскую) (таблица 1).

Таблица 1

Распределение ответов жителей России с двойной русско-украинской этничностью на вопрос: «Осенью 2021 г. в России пройдет перепись населения. Отметьте пожалуйста какую национальность Вы укажите при проведении этой переписи?», % (опрос проведен летом 2021 г.)

Table 1

Distribution of answers of residents of Russia with dual Russian-Ukrainian ethnicity to the question: “In the autumn 2021, there will be a census in Russia. Please indicate which nationality you will indicate during this census?”, %

(the survey was conducted in the summer of 2021)

Причинами столь низкого желания декларировать свою множественную идентичность очевидно являются два фактора. Во-первых, это крайне низкая осведомленность жителей об изменении методологии учета национальности при переписи населения, возможности указания двух национальностей. Перепись 2021 г. в принципе не вызвала интереса населения, информации о ней было немного, а методологическим аспектам фиксации национальности и родного языка в СМИ практически вообще не уделялось внимания.

Во-вторых, низкая готовность указывать свою двойную национальность в переписи вероятно вызвана также нежеланием декларировать свою принадлежность к этническим меньшинствам, особенно из числа стигматизированных, публичная идентификация с которыми многими воспринимается как небезопасная. К числу таковых в переписи населения 2021 г. безусловно добавились и украинцы, вследствие ухудшения российско-украинских отношений и роста антиукраинских настроений, подогреваемых медиа. Например, по данным опроса Левада-Центра периода 2018-2021 гг. от 32% до 42% россиян считали, что в Россию не следует пускать украинцев и это число примерно на 10-15 процентных пунктов выше, чем число сторонников ограничения приезда евреев[10].

Также в ходе нашего исследования мы задавали респондентам вопрос: «Считаете ли Вы возможным указывать в переписи населения или документах несколько национальностей или смешанную национальность?». Результаты показывают, что большинство биэтноров положительно относятся к такой возможности: 38,5% выбрали вариант «да, если человек так чувствует свою национальность», а 25,8% – «да, если у человека родители разных национальностей» (респонденты могли выбрать и оба варианта одновременно). Вместе с этим, число противников указания множественной идентичности среди биэтноров довольно велико – 35,1% считают «что национальность может быть только одна» (таблица 2).

Таблица 2

Распределение ответов жителей России с двойной русско-украинской этничностью на вопрос: «Считаете ли Вы возможным указывать в переписи населения или документах несколько национальностей или смешанную национальность?», % (опрос проведен летом 2021 г.)

Table 2

Distribution of answers of residents ofRussia with dual Russian-Ukrainian ethnicity to the question: “Do you consider it possible to indicate several ethnicities or mixed ethnicity in the census or documents?”, % (the survey conducted in the summer of 2021)

Интересно, что довольно высокое число противников возможности указания множественной этничности в документах или переписи населения среди самих биэтноров фиксируется не только среди русско-украинцев, но и в других группах с двойной идентичностью. Например, по данным исследователей из Чувашии, среди жителей, имеющих русско-чувашскую идентичность 32%, считают, что национальность может быть только одна. Они также высказывают «предположение, что для респондентов этой группы, ответивших отрицательно на возможность выбора более одной национальности, такой единственной является сложная этническая идентичность» (Бойко, Долгова, Харитонова, 2021: 108).

Низкий уровень фиксации множественной этничности в ходе прошедшей в России переписи населения 2021 г. прогнозируется нами еще и в силу разной степени участия в переписи различных возрастных групп и жителей разных типов поселений. Как показал наш опрос среди русско-украинских биэтноров, молодые поколения и жители крупных городов более склонны к указанию нескольких своих этничностей. Так, среди молодежи доля намеревавшихся указать обе свои национальности составила 15,8%, в средней возрастной группе – 12,8%, а в старшей – 10,7%; среди жителей сельской местности – 11,0%, городов – 15,0% (таблица 1). Также считают, что «официальная национальность» может быть только одна 53,0% биэтноров в старшей возрастной группе, 32,4% в средней и только 19,9% среди молодежи; 40,3% жителей сельской местности и 30,0% – крупных городов (таблица 2).

Обратимся теперь снова к данным опроса Левада-Центра[11], проведенного после окончания переписи 2021 г. Если в среднем по стране 42% опрошенных заявили, что не участвовали в переписи населения, то в Москве таковых 73%, в крупных городах с населением от 100 тыс. человек – 46% (таблица 3).

Таблица 3

Распределение ответов россиян на вопрос: «Приняли ли вы участие во всероссийской переписи населения, которая проходила в России с 15 октября по 14 ноября» (опрос проводился25 ноября – 1 декабря 2021 г.)[12].

Table 3

Distribution of answers of residents of Russia to the question: “Did you take part in the All-Russian census, which took place in Russia from October 15 to November 14” (the survey was conducted between November 25 – December 1, 2021).

Больше всего степень участия в переписи наблюдалась в малых городах (до 100 тыс. жителей) – «всего» 28% не участвовали в переписи и в сельской местности – 38%. Распределение неучаствовавших в переписи по возрастным группам следующее: среди молодежи от 18 до 24 лет – 52%, от 25 до 39 лет – 49%, 40-54 лет – 43%, 55 лет и старше – 34%. Таким образом, возрастные группы и типы населенных пунктов, характеризующиеся наибольшим распространением полиэтничности и желанием ее фиксировать, были в наименьшей степени охвачены переписью населения 2021 г.

Заключение (Conclusions). Если исходить из результатов исследования, проведенного Левада-Центром сразу после окончания Всероссийской переписи населения 2021 г., то только 46% жителей страны переписались самостоятельно, еще 11% были переписаны иными членами домохозяйства, а 42%, по их словам, не участвовали в переписи. Эта последняя группа населения в подавляющем большинстве скорее всего попадет в итоговые результаты переписи, т.к. будет учтена по административным источникам, но как мы знаем в этих административных источниках не содержится информации о национальности.

То есть, если данные Левада-Центр верны, то информации о национальном составе огромного числа россиян (около четверти всего населения) перепись 2021 г. иметь не будет. Прежде всего, это относится к жителям крупных городов, молодых возрастов, за пределами национальных регионов.

Кроме того, есть и еще бόльшая опасность – возможные приписки национальности в отношении переписанных заочно. Примеры таких неадекватных колебаний численности этнических групп уже наблюдались при переписи 2010 г., когда, например, в Москве неожиданно для специалистов резко возросла относительная численность русских, при сокращении почти всех этнических меньшинств (Сажина, 2015). Эксперты уже тогда говорили о возможных административных приписках, которые входят в явное противоречие с реальной этнодемографической ситуацией в столице и иных крупных городах. К сожалению весьма вероятно, что переписчики и в 2021 г., не желая показывать значительную долю лиц с неучтенной национальностью, самопроизвольно укажут им национальность (как правило, такие записи производятся в пользу «титульной» национальности, т.е. в большинстве регионов в пользу русских).

Результаты нашего исследования одной из самых крупных групп населения России с двойной этничностью – русско-украинской – показывают, что практически накануне переписи лишь 13% из них намеривались указать обе свои этничности в анкете переписи населения. Подавляющее же большинство планировало указать только одну национальность (61% – русскую, 17% – украинскую). При этом принципиальных противников указания в переписи или документах множественной идентичности среди биэтноров хотя и довольно много (35%), но все же они меньшинство. То есть примерно половина от числа опрошенных русско-украинских биэтноров были готовы указать обе свои идентичности, но не сделали этого в ходе переписи населения 2021 г. Причинами этого, очевидно, является низкая информированность населения о возможности указания нескольких национальностей, а также нежелание для многих подвергать себя гипотетической опасности, сообщая о своей принадлежности к «неблагонадежным» национальностям.

Таким образом, по нашей оценке, число учтенных русско-украинских биэтноров в ходе переписи населения составитоколо 5-10% от их реального числа (исходя из цифр, что только 13% биэтноров готовы были указать двойную национальность накануне переписи и что только 46% россиян были переписаны с их слов или самостоятельно).

Следовательно, к сожалению, перепись населения 2021 г. вряд ли станет точным портретом российского общества, покрайней мере в его этническом измерении. Более того, неполные данные о национальном составе могут дать недобросовестным исследователям пищу для гиперболизированных, алармистских выводов и откровенных манипуляций. Например, если, как мы прогнозируем, информация о национальном составе значительной части российского общества собрана не будет, то абсолютная численность большинства этнических групп в стране значительно сократиться и, таким образом, у националистов всех мастей появятся вполне официальные данные о значительном сокращении тех или иных народов, что в принципе мы уже видели по переписям 2002 и 2010 гг., хотя качество тогдашних переписей было значительно выше, чем переписи 2021 г.

Также есть риск того, что, раз перепись 2021 г., как мы прогнозируем, не зафиксирует подавляющее число людей с множественной этничностью, это даст ложную аргументацию противникам реформирования системы сбора информации о национальном составе. Если вместо примерно 15% лиц с двойной этничностью, которую фиксируют социологические опросы, перепись покажет считаные проценты таких лиц, то сторонники концепции единственной национальности будут аргументированно требовать от статистиков отмены такой возможности, как якобы не пользующейся поддержкой и «спросом» у рядовых россиян.