Введение (Introduction). Актуальность проблемы. Базовым для авторов статьи является определение управления, как социального института, который базируется на способности субъекта направлять деятельность кого-либо, чего-нибудь, то есть руководить. Социальный институт, в свою очередь, является, по Ж. Т. Тощенко, устойчивой формой общественной жизни. При этом для нас принципиально важно, что власть и управление представляют из себя два абсолютно разных феномена. А. В. Тихонов определяет управление, как «изобретенный людьми способ обустройства своего внутреннего и внешнего миров без насилия и разрушения» (Социология управления, 2015: 379-380).

В данной работе мы сосредоточимся на управлении, как регулятивном процессе, направленном на преднамеренное изменение объектов, их структур, форм существования и так далее. В частности, сделаем акцент на государственном управлении, как организационно-регулирующем воздействии на различные сферы жизнедеятельности населения. Важным в данной связи является разделение Е. М. Бабосовым государственного управления на два взаимосвязанных направления – политического управления, осуществляемого президентом и его администрацией, и административного управления – осуществляемого правительством и подчиненными ему государственными органами (Социология управления, 2015: 59).

Актуальность применяемого подхода заключается в обосновании применения к исследованию коммуникативных стратегий органов власти и управления анализа их интенций, как ключевого параметра, накладывающего отпечаток на управленческие стили и применяемые технологии управления.

Цель работы – показать значимость и методологическую возможность исследования процессов управления с точки зрения интенций их акторов, интенциональной окрашенности текстов, связанных с управлением и интенциональностью продуцируемой управленческой среды.

Необходимо указать, что в сфере исследований интенций и интенциональности в области межличностной, межгрупповой и массовой коммуникации продвинулась и достигла значительных успехов группа, работающая под руководством проф. д-р социол. наук, г.н.с. Института социологии ФНИСЦ РАН Т. З. Адамьянц (Адамьянц, 2008; Адамьянц, 2015; Адамьянц, 2017; Актуальные смыслы, 2020; Социальные коммуникации, 2020). Для анализа художественных, публицистических, политических текстов проф. Т. З. Адамьянц, авторами и другими специалистами используется метод интенционального (мотивационно-целевого анализа), разработанный Т. М. Дридзе, который представляет собой процедуру выделения иерархически организованную структуру коммуникативно-познавательных программ (прим. автора: термин Т. М. Дридзе), ориентированных на интенцию (Социология управления, 2015).

Методологияиметоды (Methodology and methods). В рамках социологии эмпирические исследования интенций и интенциональности (коммуникативной направленности) стали возможны, с появлением семиосоциопсихологической теории Т. М. Дридзе (Дридзе 2000) и метода интенционального (мотивационно-целевого) анализа (Дридзе, 1984, Адамьянц, 2008, Шилова, 2015)

Интенция (от лат. Intention) – «стремление, намерение, цель, направленность на какой-либо предмет. Понятие, пришедшее из античной философии и средневековой схоластики; используется в экзистенциальной и феноменологической философии. Расширительное значение приобрело в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической парадигмах, где используется при любых проявлениях человеческой активности в среде». (Социология управления, 2015: 104-105). «Управленческая интенциональность формируется из равнодействующих мотивов и целей (интенций) участников управления и является характеристикой коммуникативной среды. Изучение управленческих ситуаций через призму доминирующих в процессе управления интенций позволяет определить эффективность последних в связи с их разной интенциональной окрашенностью» (Социология управления, 2010: 230-231; Социология управления, 2015, Шилова, 2019). Интенциональная окрашенность – свойство текста, напрямую зависящее от интенции автора(ов).

В своей статье мы будем опираться на теоретико-методические разработки, которые велись авторами данной публикации на протяжении пятнадцати лет, в рамках проектов, которые проводились Центром социологии управления и социальных технологий ФНИСЦ РАН, а также проектов, поддержанных РФФИ, РГНФ и РНФ.

Теоретико-методологической основой данной работы является экоантропоцентрическая и семиосоципсихологичская парадигмы Т. М. Дридзе. В экоантропоцентрической парадигме интегрированы разнопредметные знания под общим углом зрения на жизненные и социокультурные реалии «как изменчивые следствия человеко-средовых» интеракций» (Дридзе, 2000: 10).

В более ранних работах мы уже отмечали важность следующих экоантропоцентрических парадигмальных оснований для наших разработок (Дридзе, 2000):

-        исследователь акцентирует свое внимание на метаболических (обменных) процессах, которые происходят между человеком и средой;

-        происходит интеграция научного знания о природе, человеке и обществе в практику социально-значимых управленческих решений;

-        в сферу исследовательского внимания попадают не только результаты общественной практики, но и интенции, лежащие у истоков зарождения человеческой деятельности и взаимодействия с окружающей средой;

-        особая роль придается понятию «ситуация», анализируются «конкретно историческая ситуация», «социальная (социокультурная) ситуация» и «жизненная ситуация (Шилова, 2015; Шилова, Быков, 2018; Шилова, 2019).

Семиосоциопсихологическая парадигма рассматривает коммуникацию как универсальный социокультурный механизм человеко-средовой интеракции (взаимодействия).

Важные в контексте исследований семиосоциопсихологические парадигмальные основания:

-        нормы, образцы поведения, деятельности, общения и взаимодействия людей с элементами окружающей среды создаются самими людьми в процессе коммуникации;

-        коммуникация реализуется в текстовой деятельности (форме обмена порождения и интерпретации текстов;

-        текст является единицей коммуникации и представляет собой иерархию коммуникативно-познавательных программ, объединенный интенцией партнеров по общению;

-        интенция – равнодействующая мотива и цели, основной коммуникативный посыл, который обуславливает структуру текста;

-        диалог является условием коммуникации, отсутствие диалога рождает феномен псевдо- и квазикоммуникации;

-        навыки интерпретации коммуникантов могут быть адекватными, частично-адекватными и неадекватными (Дридзе, 2000, Шилова, 2019).

Методической основой данной работы являются интенциональный (мотивационно-целевой) и ситуативный (проблемно-ориентированный) анализы.

Научные результаты и дискуссия (Research results and discussion). С 2008 года, начиная с проекта под руководством Е. М. Акимкина в городе Бронницы, руководителем и сотрудниками Центром социологии управления и социальных технологий (А. В. Тихоновым, В. А. Шиловой, Е. М. Акимкиным, В. С. Богдановым, К. В. Быковым, К. Э. Гусейновой, А. А. Мерзляковым, Е. И. Рабиновичем) разработаны и продолжают разрабатываться методология, ряд методов и методик, позволяющих определять интенции акторов (участников) коммуникации, интенциональную окрашенность текстов, коммуникативной ситуации, среды.

Методика проблемно ориентированного интенционального (мотивационно-целевого) анализа, коротко ПОИ(МЦ)А представляет собой сложный комплекс процедур отбора и кодирования проблемных ситуаций, содержащихся в информационно-аналитическом контенте, и позволяет выходить на новый уровень анализа текстовой и визуальной информации путем определения ключевой интенции (коммуникативного намерения) авторов.

Методика ПОИ(МЦ)А решает диагностические задачи и применяется для проектирования благополучной социальной среды, принятия эффективных управленческих и градостроительных решений на поселенческом, городском, муниципальном, региональном и федеральном уровнях (Шилова, Гусейнова, 2016).

Ключевой составляющей ПОИ(МЦ)А является матрица проблемно-ориентированного интенционального анализа (см. Приложение 1., пример матрицы анализа). В основу разработки которой был положен метод интенционального (мотивационно-целевого) анализа (Т. М. Дридзе – Т. З. Адамьянц). Матрица состоит из 4 ключевых блоков, которые варьируются в зависимости от поставленных задач, которые в свою очередь состоят из перечня необходимых показателей: тема, основная проблема, ее виды и тип, с каких позиций рассматривается проблема, кто субъект (носитель), оценка работы местных органов власти и т.д., где каждый индикатор выступает в качестве открытого или полузакрытого вопроса (см. Приложение 1).

«Схема анализа выстраивается на основе выделения 6 уровней проблемной ситуации, без которых структура коммуникативного акта считается незавершенной. 1-й уровень: цель и мотивация текстовой коммуникации; 2-й уровень: тезисы и контртезисы; 3-й уровень: аргументы и контраргументы; 4-й уровень: иллюстрации; 5-й уровень: социокультурные фоны; 6-й уровень: фоны к фонам. Определение интенции, социокультурного фона информационного материала, а также его проблемной ситуации является ключевым преимуществом методики. В результате интерпретации данных можно определить группы, в интересах которых материал был написан; определить сходство и различие позиций активных объектов (авторов) с властной политикой местного руководства» (Шилова, 2019: 616; Адамьянц, 2020; Шилова, 2015).

Методика ПОИ(МЦ)А позволяет решать ряд научно-исследовательских, прогнозных и проектных задач на разных уровнях:

• изучить проблемный контекст через призму проблемных ситуаций, отображенных в СМИ; социальных сетях; официальных письмах; порталах; законодательных актах и иных информационных материалах;

• сопоставить проблемы, которыми обеспокоены представители разных социальных групп;

• изучить форму подачи самих проблемных ситуаций в разных социокультурных разрезах;

• определить доминирующую интенциональную направленность сообщений коммуникативных акторов.

Область возможного применения – практика социальной диагностики и социального управления при подготовке и принятии социально-значимых управленческих решений» (Шилова, 2019: 616; Шилова, Гусейнова, 2016).

В 2015 году Центром социологии управления и социальных технологий было проведено поисковое исследование в четырех регионах РФ: в Белгородской и Московской областях, в республиках Башкортостан и Калмыкия. Нами были проанализированы 400 проблемно ориентированных публикаций в официальных и неофициальных СМИ каждого региона (по 100 статей). Для анализа использовался ПОИ(МЦ)А. Полученные нами результаты зафиксировали схожие и отличительные черты коммуникативных стратегий в регионах. В частности, была выявлена особенность СМИ Калмыкии рассматривать проблемные ситуации с одной точки зрения, а в Белгородской и Башкирской прессе отражалось много позиций заинтересованных сторон. Республики Калмыкия и Башкортостан были лидерами по позитивной окрашенности проблемно ориентированных статей, но, как правило, они поднимали уже решенную проблему, и хвалили власть за ее быстрое решение (Россия: реформирование властно-управленческой вертикали, 2017; Богданов, 2019).

Таким образом, методика в очередной раз была эффективно применена Центром социологии управления и социальных технологий ФНИСЦ РАН в области диагностики проблемных ситуаций городов и регионов с целью выработки рекомендаций для принятия эффективных управленческих решений (Россия: реформирование властно-управленческой вертикали, 2017).

На исследовательском этапе в 2019-2021 годах были разработаны и апробированы новые аналитические возможности матрицы, а именно возможность обнаружения манипулятивных техник, которые могут присутствовать в текстах управленческой направленности (Приложение 1, четвертый блок вопросов).

Нами рассматривались только те техники, которые возможно было бы проверить, например, все техники, которые связаны с интерпретацией контента, где нельзя с абсолютной уверенностью привести доказательства, что та или иная информация является истинной/ложной, были нами исключены.

Нами были выделены следующие манипулятивные приемы:

Абстрактные ссылки – кроме реальных ссылок: на статьи, опубликованные ранее на данном ресурсе; на статьи, опубликованные ранее на других ресурсах; любое прямое или косвенное цитирование с упоминанием конкретного человека, произнесшего упомянутые слова. Абстрактными ссылками считались, такие как: «по словам депутатов», «по мнению спортсменов» и прочие, например, без упоминания конкретных личностей.

Размытые понятия – манипулятивная техника, при которой общеизвестные слова подменяются более размытыми понятиями, сообщение становится менее конкретным.

Числовые манипуляции – использование средних чисел, а также таких приемов, как «большая часть», «подавляющее большинство» и т.д. (Кара-Мурза, 2000: 317).

Разрушение символов – манипулятивная техника, при которой происходит разрушение устоявшегося мнения.

Эмоции – давление на чувства, когда спикер или журналист намеренно вводит собственную оценку того или иного события (Кара-Мурза, 2000: 574).

Активизация стереотипов – упоминание и подкрепление сложившегося представления о чем-либо.

Упрощение проблемы – представление той или иной проблемной ситуации «в краткой, энергичной и впечатляющей форме», чтобы примитивизировать смысл высказывания и подать его в простой форме (Гаврилов, 2013).

Наклеивание ярлыков – событию приклеивается негативный ярлык, чтобы заставить аудиторию отвергнуть его (Телень, 1978). Эта техника рассматривалась в более широком смысле, отмечались ярлыки, которые наклеивались не только на само событие, но и на действующих лиц, причем не только негативные, но и позитивные.

Манипуляции с заголовком – манипуляция, при которой в заголовок выносится привлекающая внимание информация, зачастую выдернутая из контекста.

Смещение акцента – в этом случае внимание аудитории смещается с информации о конкретном факте на его оценку; также отмечалось в том случае, если речь в статье шла не о том, о чем было заявлено в описании (Гаврилов, 2013: 51).

Подмена аргумента – при использовании этого приема в качестве доказательства приводится такое положение, которое само требует доказательства.

Овеществление, олицетворение – манипулятивная техника, при которой действие приписывается неодушевленному предмету (Гаврилов, 2013).

Метафоризация – техника, при которой происходит перенос с одной реалии на другую на основе их сходства, благодаря чему возникает эмоциональный образ (Гаврилов, 2013).

Манипуляция определялась следующим образом: после заполнения блоков три и четыре (см. Приложение 1) определения интенции и присутствия (отсутствия) манипулятивных техник, наличие манипуляции отмечалось в следующих случаях:

1. присутствовал деструктивный характер интенции;
2. отмечалось наличии ложной информации;
3. тип интенции определялся, как «воздействовать»;
4. отмечалось использование различных манипулятивных техник при подаче информации, либо многократное использование любой техники на протяжении всего текста.

Манипуляция не отмечалась, если:

1. любая манипулятивная техника была применена только в заголовке с целью привлечения внимания;
2. она присутствовала в цитатах со ссылкой на слова конкретного человека;
3. стоял тег «мнение».

Несмотря на то, что матрица, как самостоятельный методологический инструмент, давала возможность получать значимые и нетривиальные научные результаты для реализации комплексного подхода диагностики интенций, интенциональной направленности и интенциональности в области управления, требовался инструментарий, который можно было использовать в массовом опросе. И впервые в 2019 году авторами была сделана попытка исследовать интенции руководящих региональных органов власти на основе анализа интерпретаций населением их управленческих стилей. Полученные результаты приведены нами ниже.

Анализ управленческих стилей региональных органов власти с точки зрения их интенциональной направленности и отношение к ним населения в региональном разрезе. В 2019 году Центром социологии управления и социальных технологий был проведен массовый опрос: собрано 2000 анкет, заполненных респондентами лично, по 500 анкет в четырех регионах РФ, в Белгородской и Московской областях, в республиках Башкортостан и Калмыкия, выборка структурирована по квотам пола и возраста. Кроме вопросов оценки эффективности работы органов власти и управления по различным направлениям, респондентам было предложено дать определение стилю руководства региона, выбрав из вариантов ответа: авторитарный, коллегиальный, демократический, либеральный, клановый, неопределенный.

Научный коллектив, со своей стороны, определил базовую ключевую интенциональность управленческих стилей, ответив на ключевой вопрос «Зачем? С какой целью действует управленец(ы)?».

Стиль управления трактуется в данной статье по определению А. В. Тихонова, как «субкультурное понятие, характеризующее микросреду персонифицированной управленческой деятельности, результат личностного окрашенного сочетания методов и приемов, реально применяемых руководителем в процессе подготовки, принятия и реализации решений» (Социология управления, 2015: 358). Также А. В. Тихонов отмечает, что в стиле управления находят свое практическое воплощение, помимо разнообразных качеств руководителя, его ценностей, действий, интересов, и его мотивы, которые и являются одной составной частью интенции.

Определяя ключевые черты интенций, мы опирались на описание стилей управления и типов лидерства разными авторами (Тезаурус социологии, 2009), см. Таблицу 1.

Ключевая черта интенции авторитарного стиля управления – принять собственное решение и навязать его всем остальным, самоутверждение, подчинение своей воле. Авторитарный управленец не прислушивается к мнению окружающих и действует по принципу принуждения.

Коллегиальный стиль управления характерен стремлением управленца разделить власть между собой и коллективом. Решение принимается с учетом мнения коллектива. Руководитель оставляет за собой контрольную функцию результата выполнения принятого решения.

Демократический стиль управления близок по своей сути к коллегиальному. Базовый принцип заключается в предоставление подчиненным самостоятельности. Демократ делегирует часть своих функций принятия решения и контроля его выполнения подчиненным. Интенцией в данном случае может служить, в зависимости от личности управленца, как нежелание работать самому, так и нацеленность на организацию эффективной системы управления и контроля.

При либеральном стиле управления подчиненным представляются неограниченные возможности свободы действия, при минимальном контроле или полном отсутствии его.

При клановом стиле управления, управленец руководствуется интересами своего клана, продвигает выгодные для клана решения, интересы общества и региона уходят на второй план. На ключевые управленческие позиции назначаются подчиненные по принципу родства, а не деловых качеств.

О неопределенном стиле управления можно говорить в тех случаях, когда, например, управленец использует разные стили и стратегии управления, в том числе, описанные нами выше, делает это настолько вариативно, что его нельзя отнести к одному стилю управления. Также о неопределенном стиле мы можем говорить, когда управленец ещё не проработал достаточного времени, чтобы проявить свой руководящий стиль.

Таблица 1

Особенности принятия решений и ключевая интенциональность разных стилей управления

Table 1

Peculiarities of decision making and key intentionality of different management styles

Безусловно, в каждой конкретной ситуации интенция будет изменяться, из-за личностных характеристик самого управленца, методов и приемов его управления, которые будут иметь смягчающее или наоборот, обостряющее действие на ключевое интенциональное значение.

В анкете респондентам было предложено определить стиль управления, доминирующий в четырех регионах, в которых мы проводили исследование.

Таблица 2

Определение респондентами стиля управления в регионе, в %

Table 2

Respondents define management style in the region, %

В соответствии с Таблицей 2: во-первых, в республике Калмыкия наиболее ярко выражен стиль управления, потому что значительная часть респондентов его одинаково идентифицирует, как кланово-авторитарный. Во-вторых, в Московской области мнение респондентов максимально распалось, и единого определения стиля управления не просматривается; похожая ситуация и в республике Башкортостан. Белгородская область копирует ситуацию с республикой Калмыкия, но с меньшими цифровыми показателями.

Из всего многообразия вопросов, задаваемых респондентам, нас интересовала, в первую очередь, оценка степени согласия респондентов со стилем руководства в регионе. Обратимся к Рисунку 1, который демонстрирует, насколько респонденты согласны или не согласны с тем стилем управления, который они наблюдают в регионе.

Рисунок 1. Согласие респондентов в зависимости от того, каким они определили руководящий стиль региона, %

Figure 1. The agreement of the respondents, depending on how they defined the management style of the region, %

Наибольшее несогласие у респондентов вызывает клановый стиль управления с интенциональностью навязывания интересов своего клана (Рисунок 1), продвижением решений, выгодных одной небольшой группе людей. Согласных с таким стилем управления 5%, не совсем согласных 30%, не согласных 51%.

На втором месте по неприятию оказался авторитарный стиль управления: 17% готовы принять такой стиль и согласиться с ним, 26% не совсем согласны и 41% не согласны полностью. Интенция в данном случае – принуждать, заставлять, подчинять своей позиции.

Либеральный и коллегиальный стиль находят положительный отклик, в каждом случае у 21%, но имеют процент тех, кто не согласен с таким стилем более 21%.

Наибольшее согласие у респондентов вызывает демократический стиль управления с интенциональностью делегировать полномочия принятия решения и осуществления его контроля части коллектива компетентной в данном вопросе, учитывать мнения всех заинтересованных сторон.

Таким образом, мы видим, что наибольшую симпатию у населения вызывает демократический стиль управления, который в наибольшей степени связан с открытой интенциональностью и подкреплен «диалогической» моделью коммуникации и субъект-субъектной моделью управления.

Наименьшую симпатию у населения вызывает клановый стиль управления, который предполагает в процессе принятия решений подмену общественных интересов клановыми. То есть изначально предполагает использование механизмов манипуляции и подмену истинных смыслов, а также сокрытие собственных интересов управленца либо управленческой группы.

Рисунок 2. Согласие и не согласие респондентов в зависимости от региона проживания, %

Figure 2. Agreement and disagreement of respondents depending on the region of residence, %

Обратившись к Рисунку 2, мы можем наблюдать, что респондентов, несогласных со стилем управления в регионе, больше в регионах, где стиль управления маркировался как клановый и авторитарный. Больше соглашались респонденты со стилем управления в Республике Башкортостан и Московской области, где чаще присутствовали в вариантах ответов коллегиальный и демократический стили управления.

В анкете также присутствовал блок вопросов, которые позволили нам сравнить степень обеспокоенности отдельными недостатками управления в связи с тем, какой стиль руководства определил респондент в регионе. Нами были выбраны из общего списка те недостатки управления, которые напрямую или косвенно были связаны с коммуникативными практиками и интенциональностью.

Рисунок 3. Обеспокоенность отсутствием понятных населению стратегических целей и конкретных задач, в зависимости от стиля управления, определнного респондентом в регионе, %

Figure 3. Concern about the lack of understandable for the population strategic goals and specific tasks, depending on the management style defined by the respondent in the region, %

Рисунок 3 демонстрирует, что уровень «очень высокой» обеспокоенности чаще демонстрируют респонденты, которые определяют руководящий стиль в регионе, как клановый или авторитарный, а «высокую» обеспокоенность – которые определяют стиль руководства как авторитарный или демократический. Респонденты, отметившие либеральный стиль руководства, чаще выбирают ту позицию, что их «не беспокоит» вопрос отсутствия понятных населению стратегических целей и конкретных задач.

Рисунок 4. Обеспокоенность несоответствием действий руководителей их публичным выступлениям, в зависимости от стиля управления, определенного респондентом в регионе, %

Figure 4. Concern about the discrepancy between the actions of leaders and their public speeches, depending on the management style identified by the respondent in the region, %

Очень высокую обеспокоенность несоответствием действий руководителей их публичным выступлениям, демонстрируют респонденты, которые определяют стиль руководства, как авторитарный или неопределенный. Высокую степень обеспокоенности демонстрируют респонденты, определившие стиль руководства, как коллегиальный, неопределенный и клановый. Низкую степень тревожности чаще демонстрируют те, кто определил стиль руководства, как демократический или либеральный (Рисунок 4).

Рисунок 5. Обеспокоенность ориентацией руководства не на прорывные проекты, а на имитацию активности, в зависимости от стиля управления, определенного респондентом в регионе, %

Figure 5. Concern about the leadership's orientation not towards breakthrough projects, but towards imitation of activity, depending on the management style defined by the respondent in the region, in %

В большей степени обеспокоены имитацией управленцами активности, вместо реальной работы, респонденты, определившие стиль руководства в регионе, как авторитарный и неопределенный (Рисунок 5). Остальные респонденты примерно в равной степени демонстрировали обеспокоенность.

Рисунок 6. Обеспокоенность склонностью к превращению органов власти в «междусобойчик», в зависимости от стиля управления, определенного респондентом в регионе, %

Figure 6. Concern about the propensity to turn government bodies into a “get-together”, depending on the management style identified by the respondent in the region, %

Обеспокоенность коммуникативной закрытостью органов власти при обсуждении вопросов управления очень высокая у 33% респондентов, определивших стиль управления в регионе, как клановый, и у 21% респондентов, определивших стиль управления, как авторитарный (Рисунок 6).

Рисунок 7. Оценка эффективности работы аппарата губернатора республики, края, области, где Вы живете, в зависимости от стиля управления, определенного респондентом в регионе, %

Figure 7. Evaluation of the efficiency of the office of the governor of the republic, territory, region where you live, depending on the management style identified by the respondent in the region, %

Рисунок 7 демонстрирует связь между определением стиля управления в регионе и уровнем оценок работы региональных органов власти. Можно видеть, что респонденты, интерпретирующие стиль управления как авторитарный и клановый, чаще были склонны оценивать работу аппарата губернатора «очень плохо» и «плохо», чем респонденты, интерпретирующие стиль управления как коллегиальный, демократический и либеральный, которые чаще ставили оценки «хорошо» и «отлично».

На рисунках 8 и 9 выведены отрицательные оценки эффективности работы Президента РФ и Правительства РФ и прослеживается связь оценок работы федеральных органов власти (Президента РФ) и органов управления (Правительства РФ) с интерпретациями респондентами управленческого стиля в регионе. Таким образом, респонденты, которые определили стиль руководства в регионе как клановый и авторитарный, склонны чаще ставить отрицательные оценки эффективности работы федеральным органам власти и управления. Оценку «очень плохо» также чаще ставят респонденты, определившие стиль руководства как либеральный.

Следует отметить, что авторитарный и клановый стили управления были чаще связаны с негативными оценками деятельности региональных органов власти, чаще вызывали у респондентов обеспокоенность по ряду вопросов, связанных с пониманием их действий и деятельности, а также способствовали более низким оценкам деятельности, в том числе эффективности, работы Президента РФ и Правительства РФ.

Заключение (Conclusions). Подводя итоги, мы можем отметить, что, начиная с разработки первичной конфигурации матрицы ПОИ(МЦ)А в 2008 году, на протяжении всего периода до настоящего момента велась работа по ее усовершенствованию. Можно выделить три её основных направления.

Первое – это углубление и детализация кодирования в матрице проблемной ситуации. Если на первых этапах это были простые базовые вопросы: «как давно возникла проблема», «кто является носителем проблемы», «с какой темой связана проблема», «с какой точки зрения описывается проблема», то в настоящий момент добавлены временной контекст существования проблемы, степень разрешимости и важности решения проблемы для социума.

Второе направление – усовершенствование процедуры определения интенции автора публикации и интенциональной направленности материала. Особое внимание в данном направлении уделялось подготовке кодировщика-аналитика, который, прежде чем приступать к внесению текстов в базу данных, проходил углубленное изучение семиосоципсихологии и интенционального (мотивационно-целевого анализа). В ходе подготовки отрабатывались навыки выделения в тексте необходимых структурных элементов, выстраивание структурных элементов в иерархию, что на «выходе» позволяло максимально точно определить интенцию автора текста. Также для верификации данных использовали кодирование одного и того же текста несколькими кодировщиками-аналитиками.

Третье направление – разработка дополнительных блоков анализа содержательных элементов, например, наличие-отсутствие манипулятивных приемов, призывов, элементов давления (см. Приложение 1, блок четыре) или координации общественной деятельности, тематической информации, например, о национальных проектах и так далее. Дополнительные блоки разрабатывались для решения конкретных прикладных задач, поставленных в отдельном исследовании. Для изучения сплоченности групп, например, был разработан кодировочный блок содержащихся в тексте элементов, направленных на формирование группового объединяющего контента. В исследовании информационных войн были выделены характеристики образа информационного врага и приемы его изображения в информационном поле.

Важным моментом в исследовании управленческих интенций стал проведенный массовый опрос, позволивший зафиксировать возможность использования интерпретаций респондентами стиля руководства, как переменной, позволяющей: а) косвенно оценивать управленческую интенциональность региональных органов власти, и б) прослеживать связь интерпретации интенциональности с оценками эффективности работы, ожиданиями, необходимыми изменениями, а также ряда других переменных.

Рассмотрение стилей управления региональных органов власти через призму их интенциональности позволило сделать следующие выводы.

Большую обеспокоенность по всем коммуникативным параметрам, вызывают клановый и авторитарный стили управления. Они сопряжены с обеспокоенностью отсутствием понятных населению стратегических целей и конкретных задач, несоответствием действий руководителей их публичным выступлениям, ориентацией руководства не на прорывные проекты, а на имитацию активности. При интерпретации стиля управления как кланового или авторитарного снижаются оценки эффективности деятельности как региональных органов власти и управления, так и федеральных.

Вопрос изучения коммуникативных механизмов интенциональности в работе органов власти и управления является новейшим и актуальнейшим на исследовательской повестке дня. И если ранее мы писали о необходимости разработки методов, позволяющих нам делать такие замеры, опираясь на интенциональный (мотивационно-целевой) анализ Т. М. Дридзе, то сейчас мы совсем близко подошли к тому, чтобы провести на его основе полноценное комплексное исследование коммуникативных механизмов управленческой интенциальности и возможных эффектов, которые они оказывают на реализацию управленческих решений.

Приложение

Пример проблемно-ориентированной матрицы интенционального анализа данных

Первый блок вопросов. Общие характеристики текстовой единицы

Второй блок вопросов. Анализ проблемной ситуации, содержащейся в текстовой единице

Третий блок вопросов. Определение интенции автора и/или интенциональной окрашенности текста

Четвертый блок вопросов. Определение манипулятивных техник, содержащихся в тексте