Введение (Introduction). В кризисной ситуации выстраивание коммуникационной среды, позволяющей разным поколениям людей в поселениях взаимодействовать и создавать совместно социальные инновации – искать варианты решения проблем быстрее и эффективнее, становится актуальным. Под социальными инновациями в данном случае понимаем способность решать или создавать решения для социальных проблем, ранее решаемых неадекватно. Эти решения должны быть одновременно и функциональными (эффективными), и иметь трансформационную функцию (нести изменения), и в первую очередь быть ориентированными на улучшение ситуации для благополучателей и всех участников (Anheier et al, 2017).

Для того, чтобы такую коммуникационную среду формировать, необходимо разработать новые гуманитарные технологии, и модели вовлечения жителей всех поколений в социальные процессы и, поэтому, формирование у них субъектной позиции – одна из таких.

С точки зрения российского философа В. Лепского дефицит субъектности – это то, что в первую очередь влияет на развитие страны и «для качественного изменения ситуации нужны новые высокие гуманитарные технологии, а также проекты формирования и соорганизации стратегических субъектов российского развития, что составляет суть вызова интеллектуальным силам страны» (Лепский, 2010).

Вопрос о необходимости изучения поколений первыми поставили американские исследователи Уильям Штраус и Нил Хау сформулировав «Теорию поколений» в 1991 году. Суть теории заключается в изучении повторения поколенческих циклов в истории США, рассматривая биографии разных людей (Strauss, Howe, 1992). Они описали поколенческие примерно 20-летние циклы, закладывая утверждение о том, что ключевым элементом определения временных рамок любого поколения является категория ценностей. Штраус и Хау также изучили поколенческие направления в других странах и обнаружили схожие циклы в некоторых развитых странах (Strauss, Howe, 2009).

В российской практике существует сообщество практиков, которые изучают теорию поколений – это компания Rugenerations (российская школа теории поколений), основными лицами которой являются Евгения Шамис и Евгений Никонов.

Г. Анхайер определяет социальные инновации как способность решать или создавать решения для социальных проблем, ранее решаемых неадекватно. Эти решения должны быть одновременно и функциональными (эффективными), и иметь трансформационную функцию (нести изменения), и в первую очередь быть ориентированными на улучшение ситуации для благополучателей и всех участников (Anheier et al., 2017).

Если говорить о прикладном аспекте изучения особенностей вовлечения представителей различных поколений в социально-политические процессы, то в документах стратегического планирования и национальных проектов описаны пункты о вовлечении жителей, учет мнения жителей, однако, соответствующего инструментария гуманитарных технологий и моделей с учетом межпоколенческого аспекта пока не создано (Федеральный закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» от 28.06.2014 г. № 172-ФЗ). Тем не менее активное участие и поддержка жителей в процессе разработки стратегий придает этим документам необходимую субъектоориентированность и повышает эффективность реализации (Швабауэр, 2020).

В этой связи возникает исследовательский вопрос: как реализовывают сценарии социально-политической активности представители различных поколений? С чем в первую очередь ассоциируется общественная жизнь у каждого поколения? Насколько личное участие в общественной жизни является ценностью для поколений X, Y и Z?

Методологияиметоды (Methodology and methods). Цель публикации: изучить влияние межпоколенческого аспекта на участие граждан в социально-политических процессах и проанализировать факторы, детерминирующие процесс выстраивания межпоколенческих коммуникаций, и препятствующие их выстраиванию причины. Несмотря на общность значительной части истории и масштабные культурные, социальные и экономические связи, существуют значительные различия в понимании гражданской активности в целом, реализации стратегий социально-политической активности представителей разных поколений, обусловленные в большей степени культурологическими факторами (Law, Young, Almeida, Ginja, 2019). Именно сравнительный анализ мнений респондентов из числа представителей разных поколений позволит выявить мотивы и специфику социально-политический активности граждан, «отправные точки» для выстраивания межпоколенческих коммуникаций.

Понятийный аппарат и модели коммуникации как процесса описаны в работах по общей теории коммуникации и социальной коммуникации Г. М. Андреевой, М. Дэнса, Т. М. Дридзе, В. Б. Кашкина, Г. Д. Лассуэлла, Т. Ньюкомба, Ч. Осгуда, Г. Г. Почепцова, А. В. Соколова, Ф. И. Шаркова, Ч. Шрама.

Сущность коммуникативных технологий раскрывается через социальную коммуникацию (Г. Гарфинкель, Дж. Г. Мид, К. Ясперс и др.); межличностное взаимодействие (К. Левин, К. Роджерс и др.); общение и коммуникацию (Г. М. Андреева, Ф. Дэнис, К. Ларсон и др.).

Постановку вопроса о роли инноваций в процессе общественного развития описана в работах А. С. Ахиезера, И. В. Бестужева-Лады, В. Ж. Келле, Е. Н. Князевой, Н. Д. Кондратьева, Б. И. Кретова, С. Е. Крючковой, Н. И. Лапина, В. А. Лукова, И. Пригожина, Б. В. Сазонова, П. А. Сорокина, А. В. Теркиной, А. Г. Фонотова, О. А. Шкитина, Ю. А. Карповой и др.

Социально-экономическое развитие территорий, механизмы общественного взаимодействия в своих работах анализировали Ли Куан Ю, Р. Флорида, С. Сассен, В. Л. Глазычева, В. Л. Макарова. В. Е. Лепский описал механизмы инновационного развития с точки зрения субъектно-ориентированного подхода. Вопросам разработки проектов территориального развития с участием жителей, посвящены исследования В. В. Вагина, М. А. Кутузова, Т. А. Мясниковой, Г. В. Тюрина, Е. А. Тимохиной, Н. А. Шаповаловой, И. Шульги.

Исследователи также отмечают прямую корреляцию между социальными инновациями и выстраиваинанием межпоколенческого диалога во всех сферах социально-политической жизни (Barsukov, 2018), (Strom, Strom, 2015).

Исследование Gallicano, Curtin, & Matthews посвящено практикам построения отношений с поколением миллениалов, агентства по связям с общественностью с их собственной точки зрения. Недавний опрос этой группы населения показал, что они имеют прочные отношения со своими работодателями-агентствами, за исключением измерения, которое спрашивало, существует ли долгосрочная связь между ними и их организациями (Gallicano, Curtin, Matthews, 2012).

Следовательно, это исследование изучает долгосрочное построение отношений с этим сотрудником общественности на основе пяти асинхронных онлайн-дискуссионных групп. Заключение этого исследования предлагает теоретические представления о типах обязательств и отношений.

О. Н. Пряжникова при описании концепции социальных инноваций исследует процесс формирования современных коммуникационных технологий в условиях глобальной цифровой трансформации. В своих работах автор описывает модель новой роли университетов, культурный код социальных инноваций университетов нового типа в рамках экономики знаний. В частности, рассматриваются коммуникационные стратегии в контексте трансформации от «Университета 1.0» к «Университету 4.0». Результаты исследования показывают, что в контексте новой экономики знаний и нового социального заказа (в социологическом аспекте институционального, системного и кросс-культурного подходов) всех заинтересованных акторов: промышленность – образование – наука – государство – общество (что соответствует модели «Университет 4.0»), университет уже не только генерирует современные знания, но и обеспечивает их трансфер в национальную систему общественного развития, формирует особую социальную, культурную и интеллектуальную среду (Пряжникова, 2019).

К. В. Нилова в работе, посвященной межпоколенческой семейной психологии рассматривает межпоколенческую коммуникацию в разрезе отношений в семье, как в социальной среде, в которой все его участники проводят большое количество времени, коммуницируя регулярно с представителями разных поколений. В рамках семьи автор рассматривает понятие поколения, как процесс социального воспроизводства. В качестве проблемы автор выдвигает «обоюдность» в проблеме взаимодействия разных поколений для каждой из взаимодействующих сторон. Межпоколенные взаимодействия являются одним из существенных факторов развития и функционирования общества. Особенно усилилась роль межпоколенных взаимодействий в связи с изменением демографической ситуации в России и с изменением иерархии ценностей молодого поколения (Нилова, 2015).

По результатам анализа приведенных работ можно сделать выводы о том, что авторы смогли раскрыть особенности анализа поколений для управления внешними или внутренними коммуникациями, эволюцию семейных отношений с учетом поколенческих особенностей, влияние на гражданский активизм разных поколений, субъектно-ориентированный подход в рамках взаимодействия администрации с общественным сектором в рамках развития территорий, современные коммуникационные технологии в условиях глобальной цифровой трансформации, формы социальных инноваций, учитывающие стимулы и цели экономических агентов заниматься социально-инновационной деятельностью и включающие социальные инновации как элемент маркетинговой политики компании, направление развития человеческого капитала, предпринимательскую деятельность, способ ликвидации провала общественного сектора, разновидность институциональных изменений.

В работе мы опирались на такие поколенческие 20-летние циклы – поколение X, Y, Z, выделенные в работах Штрауса и Хау. Хотя ряд авторов (Гурова, Евдокимова, 2016) отмечает дискуссионность вопроса соответствии поколений и, по их мнению, что в России есть сдвижка в 3-5 лет от аналогичных периодов доля групп, выделяемых американскими исследователями.

При этом в настоящее время недостаточно изучены возможности имплементации результатов анализа межпоколенческой коммуникации в рамках вовлечения граждан в процессы стратегического планирования территорий (Маркварт, 2017), взаимосвязь социальных коммуникаций (Giles, Ryan, Anas, 2008), культурной идентичности (Sivricova, Moiseeva, 2018), городских интернет-площадок (Listvina, Frolova, 2020) и комфортной городской среды (Lehtinen, 2020), как пространства коммуникации между жителями разных поколений в разрезе имплементации социальных инноваций в развитие территорий, возможность имплементации результатов анализа межпоколенческой коммуникации в рамках увеличения электоральной мобильности (Gidengil, Lahtinen, Wass, Erola, 2020) (Мочалин, 2016). Упускаются из виду образовательные учреждения как единая коммуникативная среда разных поколений (РАСО). Частично методологическая база для их дальнейшего изучения формируется на основе проведенного авторами эмпирического исследования.

Материалы и методы. Методология анализа особенностей участия в социально-политических процессах представителей различных поколений базировалась на совокупности функционального, институционального и сравнительного подходов к исследованию межпоколенческих коммуникаций в контексте гражданской активности.

Выводы построены на данных исследования «Влияние межкпоколенческих коммуникаций на вовлечение жителей в социально-политические процессы», проведенного авторами исследования в октябре-декабре 2020 г., включающего в себя анкетный опрос и стандартизированное интервью.

Анкетный опрос осуществлен посредством многоступенчатой квотной выборки. Объем выборки участников анкетного опроса составил 932 респондента, в том числе представители поколения X (1960-1979 год рождения) – 257 человек, представители поколения Y (1980-1999 год рождения) – 270 человек, представители поколения Z (2000-2015 год рождения) – 425 человек, в том числе 249 старше 18 лет.

В стандартизированном интервью с целью получения развернутых ответов по вопросам выстраивания межпоколенческих коммуникаций и их влияния на социально-политическую активность приняли участие респонденты всех отмеченных возрастных категорий (N=30).

Предметом исследования явились представления респондентов, представителей различных поколений, проживающих на территории России, о социально-политической активности, ее видах и направлениях, отношение к социально-политической активности как способу самореализации.

Объектом исследования выступали представители поколений X, Y и Z (возрастных групп).

Выбор структуры объекта исследования обусловлен необходимостью выявления особенностей участия в социально-политических процессах представителей различных поколений: у молодых людей в возрасте до 20 лет пока только формируется представление об системе ценностей, путях достижения успеха, модели общественной жизни и личной вовлеченности. Для возрастной группы лиц в возрасте от 20 до 40 лет характерны уже в достаточной степени сформировавшиеся взгляды на общество в целом, функционирование его институтов, осознанное желание или нежелание принимать участие в общественных процессах на основе личных мотивов.

Представители старшего поколения (от 40 лет) – люди с устоявшимися представлениями об обществе, правилах его функционирования, которые во многом сформировались в период серьезных экономических, социальных и политических перемен в странах постсоветского пространства, обусловленный распадом Советского Союза.

Структура выборки позволила провести сравнительный анализ участия в социально-политических процессах представителей различных поколений, выявить сходства и различия в запросах на общественную активность как формата самореализации, выявить основания для выстраивания межпоколенческих коммуникаций.

Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Анкеты были адаптированы для каждого поколения и включали в себя закрытые вопросы по блокам:

1. «Мотивация участия в общественных процессах»
   • Принимаете ли вы участие в выборах?
   • Принимаете ли вы активное участие в жизни своего дома, двора или улицы?
   • Принимаете ли вы активное участие в жизни города/поселка?
   • Принимаете ли вы участие в деятельности общественных структур?
   • По каким причинам вы впервые стали участвовать в общественных процессах?
2. «Взаимодействие с другими поколениями»

• Общаетесь ли вы с другими поколениями внутри семьи?
• Общаетесь ли вы с другими поколениями в вузе или колледже?
• Общаетесь ли вы с другими поколениями на работе?

1. «Готовность к сотрудничеству»

• Какими компетенциями общественного участия вы готовы делиться с представителями других поколений?
• Каких компетенций общественного участия вам не хватает, и вы им хотели бы научиться у другого поколения?
• Насколько совпадает ваша позиция по бытовым вопросам с позицией ваших родителей?
• Совпадают ли ваши политические взгляды с политическими взглядами ваших родителей?
• Исследование дало возможность выявить степень участия представителей различных поколений в социально-политических процессах, в том числе выборах различного уровня.

Исходя из полученных данных, представителям всех поколений в большей степени интересна федеральная повестка. Так, например, 67,9% представителей поколения Х принимали участие в выборах федерального уровня в качестве избирателей, в то время как в выборах муниципального уровня 59,2 процента. Аналогичны показатели и среди поколения У (66,7% и 43,8% соответственно) и поколения Z (35,6% и 30,1% соответственно).

Вне зависимости от возраста респонденты имеют низкую степень вовлеченности в выборные процессы в качестве наблюдателей, кандидатов и членов команды кандидатов.

В качестве причин отсутствия интереса к участию в муниципальной и региональной политической повесткам представители поколения Х отмечают аполитичность и всеобщее недоверие, связанное с неоднократным банкротством авторитета государственных структур перед населением.

Характерны высказывания представителей поколения Y: «на муниципальном и региональном уровне нет ощущения, что кому-то мой голос нужен, нет никакого вовлечения»; «нет партнерского диалога, как со своими, на ты, объяснения, признания существующих проблем, призыва к сообществу»; «возможно, здесь кроется более глубокая проблема – поиск идентичности, поиск себя «кто я?».

При этом «взрослые» транслируют свою позицию и детям: «у родителей нет ощущения, что что-то можно изменить, они не ходят на выборы, а я верю, что можно изменить ситуацию к лучшему».

На основании глубинных интервью можно сделать вывод о том, что поколение Z будет отличаться большей политической активностью на всех уровнях, а невысокие показатели участия в выборных процедурах в настоящий момент в значительной степени связаны с недавним приобретением избирательных прав.

Интерес также представляет тот факт, что представители поколения Х в большинстве своем считают, что разделяют политические взгляды со своими детьми (совпадают полностью – 20%, совпадают частично – 59,2%), в то время как те самые дети думают иначе (совпадают полностью – 13,1%, совпадают частично – 47,9% (У); совпадают полностью – 19,3%, совпадают частично – 43,5% (Z)).

Аналогичное распределение, но с меньшим разрывом, мы видим и по бытовым вопросам: старшее поколение считает, что их взгляды на быт совпадают с более молодыми членами семьи (совпадают полностью – 20%, совпадают частично – 58,8%), в то время как среди Y и Z такой убежденности нет (совпадают полностью – 12,7%, совпадают частично – 53,9% (У); совпадают полностью – 17,2%, совпадают частично – 54,1% (Z)).

Очевидно, что имеется дискоммуникация между поколениями в отношении представлений о политической активности и политических взглядах друг друга, несмотря на то, что респонденты всех целевых групп отметили, что общаются с представителями других поколений внутри семьи.

Вне зависимости от возраста, респонденты отмечают и необходимость налаживания межпоколенческого диалога не только в семье, но и на работе, сообществах по интересам, сообществах по месту жительства, необходимость формирования сообществ и инициативы «снизу», но в то же время сами не принимают участие в жизни своего дома, двора и улицы.

Разрыв в уровне вовлеченности в локальные общественные процессы во многом обусловлен характером занятости. Инициатива взаимодействия с ТСЖ и ТОСами чаще принадлежит пенсионерам (11,3%), которые обладают не только свободным временем, но и запросом на социальное государство, обусловленным жизненным опытом.

На локальном уровне пенсионеры – «молодежь 2.0» с запросом на изменения и социальную справедливость. Но следует отметить, что поколение Z не против социального участия, если инициатива исходит не от них: «чаще всего помогают в работе ТСЖ люди моего возраста, пенсионеры и молодежь. Молодежь помогает только тогда, когда мы просим или есть проблемы, например, в конфликтах с УК, а вот 30-летние приходят на новогодние праздники и другие позитивные события. А молодежь на эти позитивные события не приходит» (представитель поколения Х).

Нынешние 30-летние прошли этап «горячих голов», когда есть желание изменений и свободное время. В 30 у большинства уже есть семьи, накопленная усталость от негатива, желание абстрагироваться начинает формироваться или уже сформировано.

Примечательно, что и в онлайн-форматах коммуникации с местными сообществами пенсионеры участвуют больше (20%), чем поколение Z, которое выросло в digital-мире (12,9%), проявляя не только вовлеченность, но и готовность и желание учиться: «у них (Z) учусь общению в социальных сетях и обращению с гаджетами. Мне кажется, что им не хватает навыков гуманитарной коммуникации, и гаджеты на это тоже влияют»; «меня мои студенты (Z/Y) часто обучают, в особенности это касается взаимодействия с новыми сервисами, в период пандемии это усилилось, нас обучали молодые преподаватели».

Здесь видна общая площадка для взаимодействия. Через обучение Х-ов работе с современными технологиями сами же Z и Y учатся общению, межличностной живой коммуникации. В первую очередь коммуникации со взрослым человеком (переход в позицию «взрослый-взрослый»), где есть потенциал для выстраивания доверия. Z и Y видят человеческую сторону старшего поколения, Х видят младшие поколения в новом свете (это не просто «зависимые от гаджетов», а новое поколение со своими проблемами.

В этом процессе представители различных поколений не ставят себя в привычные социальные роли («взрослый», «старший», «воспитатель», «родитель», «ребенок», «школьник»), а взаимодействуют как люди, сограждане, которые тоже подстраиваются под жизнь – «свои». Эти «свои» готовы делиться компетенциями общественного участия с представителями других поколений.

Важность экологической повестки имеет обратную корреляцию с возрастом. Вопрос экологии в значительной степени важен для всех.

Экологическая повестка имеет потенциал для того, чтобы стать объединяющей: 57,6% молодых (Z), готовы обучить правилам раздельного сбора мусора, а 17,6% представителей поколения Х и 14,6% (У) хотели бы освоить эти компетенции.

Высокая степень готовности участвовать в экологических активностях говорит о наличии потенциала и необходимости поддержки (информационной, организационной) со стороны муниципалитетов, региональных и федеральных властей.

Экологический активизм и формирование экологического образа жизни могут стать одним из первых шагов в выстраивания доверительных отношений через актуальные каналы коммуникации. Экология сегодня может стать объединяющей историей (из прошлого через настоящее в будущее).

«Мусор частично разделяю, только картон и пластик. В основном эта привычка ещё из советского прошлого, мы всегда стекло/бумагу разделяли и сдавали в пункты приема» – представитель поколения Х.

«Вопрос экологии важен. Мы с братом ездили к бабушке и там на беру реки собирали мусор и бутылки. Это был неорганизованный субботник, сами захотели и убрали. В Чите я не разделяю мусор, потому что за ним приезжает одна машина и скидывает его в 1 общий контейнер и пластик и другой мусор» (У).

Помимо запроса на развитие экологической грамотности и тех сфер, которые регулируются государством, управляющими компаниями, важно и понимание результата и вклада в общее дело.

Наименьшую степень готовности респонденты выражают в отношении обучения территориальному самоуправлению и взаимодействию с товариществами собственников жилья, поскольку сами редко вовлечены в эти процессы, хотя и выражают готовность быть причастными, если кто-то другой организует эту коммуникацию. И здесь (в отличие от экологической повестки), желающих научиться больше (23,3% – Х, 35,2% – У, 37,9% – Z), чем готовых научить (10,4% – Х, 7,5% – У, 13,4% – Z).

Заключение (Conclusions). Анализ результатов исследования позволяет сказать, что существует общая площадка для взаимодействия представителей различных поколений через вовлечение в социально-политические процессы.

Взаимодействие со старшими и младшими в процессе социальной активности позволяет каждому поколению в большей степени не только понять себя, но и встать в позицию других, найти общие точки коммуникации, союзников в решении социально значимых задач, каждый из которых обладает своими преимуществами (например, Х – опытом, У – профессиональными контактами, Z – цифровой грамотностью).

Грамотное выстраивание межпоколенческих коммуникаций позволяет повысить степень вовлечения граждан в процессы стратегического планирования территорий, укрепить взаимосвязь социальных коммуникаций, культурной идентичности, городских интернет-площадок и комфортной городской среды, как пространства коммуникации между жителями разных поколений в разрезе имплементации социальных инноваций в развитие территорий, увеличить электоральную мобильность.