Введение (Introduction). Социальное участие молодежи в развитии городов как исследовательская проблема связана с изменениями, которые происходят в молодежной среде. Она определяется запросом на понимание направлений трансформации институционально-закрепленных практик работы с молодежью в системе городского управления, управления конкретными организациями образования, культуры, социальной защиты, все чаще вступающих в противоречия с жизненным миром самой молодежи.

На фоне таких трансформаций социологи отмечают высокую готовность молодежи постсоветского пространства к участию в общественной жизни своих стран (Представления о будущем у молодёжи крупных городов в России, Украине и Беларуси, 2019). В России в последнее двадцатилетие формируется особое молодежное пространство, отличающееся большой вариативностью, маргинализацией и периферизацией субкультурных групп и молодежных сообществ (Омельченко, 2019: 9). Одновременно происходит централизация молодежной политики, которая сфокусирована на объединение определенных групп проактивной молодежи и их вовлечение в общероссийские проекты и программы в рамках федеральных форумных компаний разной направленности (Silvan, 2019: 163). Такая политика способствует не только солидаризации в молодежной среде, но и избирательности в создании условий для молодежного участия. В такой ситуации углубляются средовые риски, имеющие системный характер и продуцирующие для некоторых групп молодежи среду исключенности. При относительно устойчивом уровне социальной̆ солидарности, риски локализуются, принимая латентные формы (Зубок, Чупров, 2017: 15).

Массированный патриотический дискурс публичной политики современной России приводит к противоречивым последствиям. С одной стороны, формируется одобрение курса государственной политики среди значительной части молодежи. С другой – увеличивается ее протестный потенциал. Одной из мягких форм ухода от давления официально пропагандируемой системы гражданских ценностей является новый тип социальной вовлеченности молодежи, когда гражданское сознание и деятельность юных горожан проявляется через участие в различных формах городской жизни – от культурной активности до волонтерства, где для них важны социальная польза и справедливость (Омельченко, 2019). Исследовательский интерес в целом все чаще обращен на новые проявления гражданской вовлеченности городской молодежи. Он лишь частично охватывает те условия, в которых они рождаются и реализуются, включаясь в социокультурное развитие территорий либо исключаясь из него. Множественность исследований в этом направлении обусловила интерес к их системному обобщению и критическому обзору в контексте управления.

Цель данной статьи – обозначить существующие исследовательские ракурсы вовлеченности городской молодежи в социокультурное развитие городов для определения характеристик феномена социального участия и разработки теоретических положений концепции управления молодежным участием.

Методологияиметоды (Methodology and methods). Статья имеет теоретический характер. В основе реализованного исследования лежат результаты развернутого обзора научных публикаций российских и зарубежных социологов, посвященных теоретическим и практическим проблемам социального участия молодежи. Во-первых, проанализированы исследования социологов, посвященные изучению актуальных проблем молодежи. Во-вторых, систематизированы научные публикации по теориям участия, международные и российские социологические проекты, позволяющие критически оценить структуру и характер социального участия, разработанные методологические подходы к его социологическому измерению. В-третьих, в реализованном исследовании сделана попытка проблематизировать развитие городов и обозначить в нем границы активности горожан, условия и механизмы для ее активизации, возможные ракурсы включенности в эти процессы молодежи. Для достижения поставленной цели в статье определены теоретические границы феномена социального участия, выделена структура социального участия городской молодежи в контексте управления, на основе осмысления исследований сформулированы теоретические принципы концепции управления.

О теоретических границах феномена социального участия молодежи в социокультурном развитии городов. Интерес к проблеме участия растет с каждым годом. Научный дискурс участия расширяется за счет его теоретического встраивания в контекст функционирования институтов публичного управления, в поле взаимодействия государственного и некоммерческого секторов, в решение локальных, национальных проблем через вовлечение людей в общественную активность для удовлетворения коллективного запроса. Кроме того, объективно расширение дискурса участия базируется на росте разнообразия реальных практик участия (Cornwall, 2008: 273). Термин общественное участие, предполагающий процесс вовлечения и поддержания взаимодействия субъектов общественных отношений, осуществления целенаправленных или реактивных действий по совместному достижению значимого результата, включает в себя взаимозависимые социальное (в пространстве повседневности), гражданское и политическое участие.

При такой интерпретации за гражданским участием закрепляется вертикальное участие, связанное с процессами со-управления и принятия решений. Социальное участие локализуется на горизонтальном уровне и трактуется как коллективная деятельность, осуществляемая в рамках повседневной жизни и направленная на удовлетворение общественного интереса (Никовская, Скалабан, 2017: 47).

Социальное участие как деятельность сопрягается с пространством (место жительства, работы, отдыха), определяющим в заданных границах структуру и характер социальных отношений. Участие молодых в общественной жизни однозначно связывается с их индивидуальными жизненными траекториями (Шаповалова, Генкин (Филонова), 2019: 91-102) и включенностью в контекст широкого, целенаправленного вовлечения молодежи в конкретные программы и проекты некоммерческого сектора (Cahill and Dadvand, 2018: 243-253). В структуре участия выделяются два взаимосвязанных компонента: институциональные возможности для реализации активности и реальные практики действующих людей (акторов), основанные на их ценностях, взаимном доверии, солидарности (Савельев, 2013: 64-71). Социальное участие в пространственных границах формирует сообщество через чувства общности вовлеченных людей, связанных с конкретным городом или сообществами единомышленников. Однако границы участия молодежи в производстве пространства города оказываются размытыми: молодые люди сужают их, а институциональные субъекты – расширяют. Молодые россияне стремятся к утверждению собственных ценностей, используя практику малых дел (Антонова, Абрамова, Полякова, 2020: 443-462). В этом контексте социологи, как правило, замеряют готовность людей быть активными для своего города, их чувство ответственности, а также изучают реальное участие в конкретных социальных, социокультурных инициативах в своем городе (Michels, 2012: 285-292).

Исследователи разграничивают четыре формы молодежного участия: гражданское участие, участие в межгрупповом диалоге и социально-политическом развитии, а также участие молодежи в деятельности местных НКО (Checkoway and Aldana, 2013: 1894-1899). В эмпирических исследованиях выделяют политические и социальные практики участия. К последним относят: волонтерство как оказание услуг сообществу в онлайн и оффлайн форматах; организацию онлайн-мероприятий с участием молодежи из разных стран по глобальным международным вопросам; молодежную журналистику в онлайн формате, в том числе новостные репортажи, освещение культурных проектов, документалистику; организацию мероприятий, поддерживающих культурное разнообразие; организацию активности, которая формирует ответственное поведение молодежи; молодежный активизм, помогающий выражать политические взгляды; медиаграмотность (Bachen, Raphael, Lynn, McKee and Philippi, 2008: 290-310).

В европейских исследовательских проектах социальное участие определяется как взаимодействие индивидов, социальных групп и сообществ в рамках НКО, различных ассоциаций и объединений, как формальных, так и неформальных (Andersson, 2016). В интерпретации зарубежных исследователей гражданское и социальное участие оказываются тождественными, что во многом объясняется развитостью третьего сектора и определенной зрелостью гражданского общества в тех странах, где живут и работают социологи. В логике анализа российских ученых социальное и гражданское участие – это разные практики участия, но тесно сопряженные между собой в публичной сфере.

Социальное участие молодежи – это вовлеченность молодежи в конструктивные социальные практики как коллективную деятельность, осуществляемую в рамках повседневной жизни и направленную на удовлетворение общественных интересов, потребностей самой молодежи, в том числе на правах партнерства и соуправления с различными акторами публичной сферы. К последним в российских реалиях можно относить как различные некоммерческие организации и неформальные гражданские объединения, так и органы местного самоуправления. Именно в таком контексте гражданское социальное участие рассматривается как совместная деятельность горожан с органами власти и управления по вопросам реализации политических, экономических и социальных прав (Мерзляков, 2007: 27). Такой подход во многом получил свое развитие из-за слабости гражданского общества и особого статуса местного самоуправления в РФ.

Научные результаты и дискуссия (Research results and discussion). Структура социального участия городской молодежи: управленческий подход. Исследование управления социальным участием предполагает изучение институциональной среды, организационных условий социального участия, особенностей социального взаимодействия в городской среде. В оценке потенциала социального участия молодежи заложено понимание культуры участия и культуры управлениям им в разных социокультурных условиях. Особенности разных городов наряду с глобальными тенденциями управления социальным участием определяют его успешные практики в различных институциональных средах, которые требуют научного осмысления наряду с оценкой потребностно-мотивационных и ценностно-нормативных характеристик городской молодежи как общности. Таким образом, для понимания управления социальным участием молодежи важно оценивать его конкретные практики, определяя особенности акторов, специфику их деятельности в пространственно-временных границах и институциональной среде.

Вариативность различных практик молодежного участия классифицируется по ряду критериев. Если оценивать социальное участие с позиции актора и его действий, то можно определить следующие типы социального участия. По содержанию, интенсивности и регулярности действий в различных практиках социальное участие может быть пассивным или активным, разовым или регулярным. По характеристикам упорядоченности и организованности действий – ситуативным (спонтанным, неформализованным) либо институционализированным участием. По степени самостоятельности субъекта и природы его выбора в отношении конкретной практики можно выделить автономное и мобилизационное участие.

Для осуществления социального участия и управления им необходима институциональная среда, которая формируется под воздействием комплекса социокультурных, исторических, экономических и политических факторов. Она функционирует на разных уровнях: от территориального (в границах страны, региона, города) до организационного (в рамках деятельности конкретной структуры, программы или проекта).

Для описания институциональной среды социального участия на уровне территории применима теория «инфраструктуры волонтерства», которую международное сообщество исследователей разработало, объединившись под эгидой ООН (Grandi, Lough and Bannister, 2018: 6). Волонтерство с каждым годом становится все шире представленным в вариативности форм социального участия. Например, по данным фонда «Общественное мнение», если в начале 2018 года в России насчитывалось от 5 000 000 до 7 000 000 добровольцев, а о своем участии в волонтерской деятельности говорили 15% взрослого населения страны, то за год эти цифры возросли примерно вдвое – до 14 000 000 волонтеров (Наследие года волонтера, 2019).

В логике данной теории раскрываются разные аспекты управления через оценку инфраструктуры социального участия молодежи. Последняя определяется как благоприятная среда, организационные структуры и возможности, обеспечивающие содействие для мобилизации молодежи и удержания ее в различных практиках. Эта среда включает в себя три ключевых элемента: совокупность политических решений и нормативно-правовых актов, которые защищают вовлекаемых людей и стимулируют их деятельность; организационные структуры и унифицированные алгоритмы, позволяющие мобилизовать молодых горожан, удерживать и поддерживать их; возможности, обеспечивающие содействие разным видам их конструктивной активности, а именно функциональные и технические ресурсы публичных организаций, в том числе некоммерческих, которые работают на адаптацию инфраструктуры к меняющимся обстоятельствам, позволяют функционировать в соответствии с высокими стандартами эффективности и достигать результатов.

В социально-ориентированном управлении молодежным участием благоприятную среду, где политические решения затрагивают интересы горожан и их активность, обеспечивают методы перманентной коммуникации. Для примера, в градостроительных проектах, которые трансформируют общественные пространства, представляющие определенную ценность для конкретных групп городских жителей, в это коммуникационное взаимодействие включаются не только сами горожане, но и экспертное сообщество (Дридзе, 1999: 8).

В оценке эффективности управления социальным участием в границах функционирования организации или реализации проекта, требующего добровольческой активности и определенной деятельности, применима теория «сопродуктивности» и «сокреативности». Она позволяет рассматривать участие молодежи в конкретном проекте или программе как индивидуальное действие, прямо или косвенно способствующее/не способствующее результативности любых социальных услуг, сквозь призму общественного блага с учетом пользы не только для общества, определенной организации или группы людей, но и для тех, кто соучаствует в социальных практиках, помогая специалистам и профессионалам из государственного или некоммерческого сектора (Brandsen, Steen and Verschuere, 2018).

В организации молодежного участия в конкретной программе или проекте учитываются два базовых элемента: усилия молодых людей по планированию программ с учетом их собственного выбора; вовлекающих молодежь организаторов их деятельности и результаты участия, а именно действительный позитивный эффект для самой молодежи от этого участия (Checkoway and Gutierrez, 2006: 4).

По социальной функции и по характеру взаимодействия организаторов с молодыми участниками практики социального участия могут быть номинальными, инструментальными, репрезентативными либо трансформирующими (White, 1996: 10).

В изучении позиции организаторов молодежных программ, и соответственно практики работы с молодежью, управления социальным участием в конкретных проектах можно выделить пять типов взаимодействия с привлеченными в проект молодыми участниками: их слушают; молодым оказывается поддержка в выражении своих взглядов; им оказывается поддержка в выражении своих взглядов и при этом учитываются их мнения; молодые участники вовлечены в процесс принятия решений; молодежь разделяет власть и ответственность за принятие решений в конкретных проектах (Shiery, 2001: 110).

Виды инфраструктуры для молодежного участия разнообразны. Они базируются на протополитической основе (школьное и студенческое самоуправление, молодежные парламенты, думы и т.д.), политической базе (членство в политической партии, молодежных общественных движениях и союзах), досуговых формах организации (группы по интересам, творческие клубы, учреждения культуры), на инфраструктуре местных сообществ (участие в деятельности НКО). Различия в средствах реализации молодежного участия позволяет выделить его реальные и виртуальные практики. Социальное участие молодежи в зависимости от уровня созданной для него инфраструктуры может быть включено как в глобальный (международная молодежная организация AIESEC), так и локальный контексты (местная некоммерческая организация, городской музей).

В городской среде наиболее динамична и рефлексивна в отношении социальных и экономических изменений, происходящих в мире, конкретных странах и городах, инфраструктура негосударственных некоммерческих организаций и системы образования. В школах, колледжах и вузах сосредоточена и сама молодежь, и аккумулируются ее интересы. В некоммерческом секторе при сокращении финансовых ресурсов значение молодежного участия как волонтерского труда становится все важнее, ярче проявляется переход к системе устойчивых отношений между профессионалами, реальными и потенциальными волонтерами (Meijs, 2010). В образовательной среде, особенно в университетах, инфраструктура для социального участия молодежи развивается параллельно с процессами организации волонтерских программ для студентов, расширением практико-ориентированного обучения, системной организации профессиональных стажировок, включенных как в учебный процесс, так и дополнительно предлагаемых студентам для развития профессиональных компетенций в свободное от обучения время. Исследователи отмечают, что студенческое волонтерство как ориентированное на общество (сообщество, конкретный город) участие идентифицируется с волонтерством даже в тех случаях, когда оно не является полностью добровольным (Holmes, Paull, Haski-Leventhal, MacCallum, Omari, Walker, Scott, Young and Maher, 2020: 4).

Рассматривая управление социальным участием городской молодежи как субъект-субъектное взаимодействие, можно определить его нацеленность на формирование гражданственности и солидарности молодого поколения горожан на основе территориальной идентичности. Именно идентичность выступает форматирующим признаком социокультурного пространства территорий, а чувство региональной тождественности, общности маркирует его границы (Авилов, Кранзеева, Яницкий, 2019: 114). В структуре городской идентичности можно выделить определенные компоненты: когнитивный (знаньевый), ценностный, чувственно-эмоциональный и регулятивный. Когнитивный компонент включает представление и знания о материализованных образах городской среды. По мнению Е.В. Голованевой, они формируются на обыденном и профессиональном уровнях, и отражаются в «ментальных картах» территории. Ценностный компонент включает осознаваемые и переживаемые смыслы и ценности горожан: чувственно-эмоциональный – проявления эмоциональности (часто приписываемые), устойчивые состояния-переживания. Регулятивный компонент обеспечивает предрасположенность к определенным действиям, способам поведения, привязанным к пространству (Голованева, 2018: 38). В нацеленности управления социальным участием крайне важна связка гражданственности и солидаризации, так как исследования российских социологов не смогли обнаружить значимую корреляцию между элементами городских идентичностей и склонностью жителей к солидаризации при том, что элементы городской идентичности являются потенциальными линиями, по которым возможно развивать солидаристкие тенденции в городских сообществах при определенных представлениях горожан о власти, распределении власти в городе и т.д. (Евстифеев, Задорин, Крупкин, Лебедев, 2016: 245-258).

О современных исследованиях, формирующих проблемное поле изучения управления социальным участием городской молодежи.

Межстрановые сравнительные исследования молодежи в последние годы становятся все популярнее. Социологи выявляют, что в условиях глобализации с разной скоростью трансформируется культурная среда различных стран, особенно в городах она формирует совершенно по-новому молодежный дискурс (Dwyer, 2018). При этом компаративные исследования развивают пространственную социологию молодежи, чувствительную к происходящим на различных территориях процессам. Исследователи все чаще заявляют о необходимости давать социокультурную оценку условиям и обстоятельствам, в которых молодые люди живут, учатся, работают и принимают решения (Nilan, 2011: 23), критически оценивать локальные практики реагирования молодежи на социальные изменения (Farrugia, 2013: 300). Компаративные социологические исследования доказывают необходимость активизации социального участия молодежи в европейских странах с «коммунистическим наследием», где фиксируются не только экономические сложности, но и слабость развития третьего сектора, трудности политического перехода к демократизации в процессе евроинтеграции этих государств (Hurrelmann and Weichert, 2016). Изучая молодежь в странах ЕС, социологи аргументированно доказывают, что гражданское, в том числе политическое и социальное участие, по-разному реализуется молодым поколением в странах с разным уровнем демократизации и культуры благотворительного участия населения в целом (Helve and Wallace, 2018: 346). В то же время, неформальное образование, в частности, в практиках социальной работы с молодежью и всех видах гражданского участия, а именно волонтерства и социальных услуг, играет первичную роль в построении соучаствующего сообщества граждан и в «перенастройке» солидарности между горожанами. Доказана результативность в формировании молодежной социальной и политической сознательности целевых городских программ молодежного лидерства и гражданского образования (Carreto, Hastle and Bermudez, 2016). Данные европейских исследовательских проектов последних двух лет убедительно доказывают, что образовательная активность в сфере культуры не только формирует у молодых важные компетенции для рынка труда, но и вдохновляет подростков и молодежь учиться, поддерживает демократические основы в общественных отношениях, межкультурный диалог, формирует активную гражданскую позицию молодых горожан (Petkovic, 2018: 15).

Социальное участие студентов университетов, особенно их волонтерская деятельность по оказанию общественных услуг, оказывает значимое влияние на личностное и профессиональное развитие молодых людей (Tikkakoski, 2012; Rhoads, 1998; Jardim and Marques da Silva, 2018). Институциональная среда для социального участия студенческой молодежи формируется при активном участии университетов в рамках внедрения в образовательный процесс практики «Service-Learning» и обязательных профессиональных стажировок (Hastings, Wall and Mantonya, 2018).

Исследования российских социологов связи ценностно-нормативных характеристик молодежи с социальной, национальной, локальной (городской) идентичностью убедительно доказали, что высока связь смыслов жизни российской молодежи с ментальными чертами национального характера россиян: с любовью к Отечеству, с честью, достоинством, любовью к ближним и милосердием, что доминирующими чертами российской молодежи являются неравнодушное отношение к правам человека, сочувствие нуждающимся в помощи; отношение к стране как месту проживания; толерантность, открытость ко всему иностранному и рационализм (Зубок, Чупров, 2019). В пространстве повседневного взаимодействия в поведении российской молодежи доминируют типичные для нее стремление к объединению со сверстниками и желание быть непохожим на других, самовыражение своих личностных качеств (Зубок, Чупров, 2018). В самосохранительных стратегиях молодежи в приоритете оказывается ценность насыщенной жизни и самореализации в ней (Шаповалова, 2020).

Результаты социологической оценки самоорганизации и организации молодежных движений, функционирования организаций и ассоциаций демонстрируют устойчивость ограниченных по функционалу организационных практик общественной работы, сформированных в ХХ веке, как правило, на базе учебных заведений, и не претерпевших серьезных изменений в современный период (Меркулов, Малик, Бударина, 2015; Голобоков, Авадень, 2017). В управлении участием молодежи в России приоритет отдается организации общественно-политической активности, патриотическому воспитанию (Кочнев, Васильева, 2013), доминируют жесткие механизмы управления транзитом молодежи, а проекты НКО чаще ориентированы на массовость и разовое участие в них без каких-либо дальнейших перспектив (Смирнов, 2018). Молодежные сообщества с четко поставленными целями, сильной кураторской поддержкой более долговечны и эффективны (Юдашкина, 2017). Однако они ограничены по своей привлекательности для самой молодежи.

Российские социологи отмечают, что с конца первого десятилетия ХХI века молодежное пространство вместе с широкой вовлеченностью молодежи в разнообразные формы социального и культурного участия в жизни общества характеризуется большей маргинализацией и периферизацией субкультурных групп. Вместе с тем, по мнению Е. Л. Омельченко, рождаются новые формы гражданственности, низовые практики «горожанства» и локального патриотизма: волонтерство и низовое добровольчество, поисковые практики, сетевая взаимопомощь (Омельченко, 2019). Фиксируется противоречивый характер политических настроений при низкой политической активности молодого поколения (Руденкин, 2019) и поляризация установок молодежи в отношении волонтерства (Кисиленко, 2018). При этом ценности гражданской ответственности, альтруизма и готовности к заботе об окружающих разделяют молодые люди и девушки из всех российских городов вне зависимости от групповых идентичностей и культурных выборов (Омельченко, 2019). Современная молодежь не устраняется от политики, но она создает новые формы участия в социальных медиа, проявляя слабый интерес к политическим организациям (Бродовская, Хуанг, 2019).

События последних лет показывают, что в развитии городов самоорганизация и активность горожан чаще всего сопряжена с городскими общественными пространствами и рекреационными городскими территориями, которые жители начинают защищать. Активно вмешивается молодое поколение в процессы благоустройства общественных зон, которые реализуют чиновники, не всегда согласовывая свои действия с интересами горожан (Желнина, 2015: 50). Уральские социологи отмечают, что студенческая молодежь готова стать субъектом преобразования пространства «вокруг себя», что не исключает противоречий между локальными инициативами людей и ориентациями действий чиновников на макроразвитие территории в целом (Антонова, Абрамова, Полякова, 2020: 451).

Заключение (Conclusions). Систематизация научных работ по проблематике участия, оценка международных и российских социологических проектов позволила в данной статье описать структуру социального участия как исследовательского концепта. На основе обзора целого ряда молодежных исследований удалось определить методологические подходы и теории, позволяющие реализовать компаративное социологическое исследование управления социальным участием городской молодежи. Понятие «социальное участие» имеет все основания для его научной трактовки в широком значении как общественного или публичного феномена, включенного в сферу социального взаимодействия и проявляющегося в разных, часто взаимозависимых практиках участия молодежи. Мы определили данный феномен через вовлечение молодежи в конструктивные социальные практики, включенные в контекст повседневности и направленные одновременно как на удовлетворение общественных интересов в городском развитии, так и на потребности самой молодежи, артикулируемые ее разными группами и сообществами в публичной сфере.

Критическая оценка теоретических и эмпирических работ в предметном поле исследования стала основой для разработки следующих положений социологической концепции публичного управления социальным участием молодежи в социокультурном развитии городов.

Молодежное участие в контексте управления городским развитием – континуум практик участия молодых людей и девушек как ответственных граждан и горожан, где социальные и политические действия молодежи находятся в определенном сопряжении. Заявляемое молодежью «право на город» обуславливает очевидную потребность в развитии условий для его реализации как в благотворительной (социальной), так и в политической (гражданской) активности, не исключающих, но серьезно усиливающих друг друга в условиях неопределенности.

Городское пространство для социального участия молодежи представляет собой динамично развивающуюся, вариативную среду, которая обеспечивает социокультурную жизнедеятельность разных групп молодых горожан, исходя из их возможностей, интересов, предпочтений и личных целей в сфере образования, дополнительного образования, культурного досуга, профессионального развития, творческой и политической деятельности.

Система публичного управления социальным участием городской молодежи формируется в процессе институционального взаимодействия органов местного самоуправления, образовательных учреждений, официальных организаций, создающих условия для реализации молодежной политики и разных видов социокультурной деятельности горожан, некоммерческих организаций, работающих с разными группами молодежи и реализующих городские проекты. Это открытая система сетевого, субъект-субъектного взаимодействия, где наряду с линейно-выстроенными направлениями организационной коммуникации для развития среды социального участия молодежи формируются каналы коммуникации с разными группами молодежи.

Городское пространство для социального участия молодежи как объект управления с ориентацией на его социальную эффективность продуцирует не только расширение вовлечения разных ее групп, но и динамику качественных характеристик молодежного участия как элемента культуры городской благотворительности горожан через воспроизводство постоянных городских повседневных практик, решающих досуговые и образовательные задачи молодежи и способных оказывать влияние на ее ценностные представления как граждан и горожан.

Вариативная среда социального участия молодежи на уровне управления городом формируется через политику содействия инициативам, через механизмы для постоянного и публичного диалога городских политиков, муниципальных служащих, ответственных за реализацию молодежной политики, экспертного сообщества в конкретной проблемной области с самой молодежью.

Вариативная среда социального участия молодежи на уровне организации проекта или молодежной программы – среда сетевого взаимодействия и партнерства, где артикулируются цели каждой из взаимодействующих организационных структур, конкретизируются результаты, которые достигнут участники. В этой среде молодежные сообщества включаются в проекты, разрабатываемые для молодежи и самой молодежью на принципах рациональности и креативности, интегрируемые в повседневный жизненный мир молодежи с учетом ее прагматических интересов в сфере образования, профессионального развития и самореализации.

В развитии идеальной среды социального участия молодежи городские программы и проекты при их планировании ориентированы как на текущие организационные потребности и конкретные городские проблемы, так и на перспективы развития качества молодежного участия для города, конкретной организации и самой молодежи.

В управлении социальным участием молодежи формируется локальная городская идентичность молодежных сообществ под влиянием разных социокультурных факторов. Этот процесс связан с постепенным накапливанием молодыми людьми и девушками в различных практиках участия знаний о культуре и истории конкретной территории. Он сопряжен с влиянием повседневного опыта на смысложизненные ценности молодежи и смысловые основания их социальных взаимодействий друг с другом, а также с обществом в целом.

Создание открытого информационного поля, где разные группы молодежи из разных каналов и непосредственного общностного взаимодействия друг с другом получают информацию о возможностях социального участия обеспечивает расширение молодежной вовлеченности, трансформируемость практик участия по их качественным характеристикам, а именно от пассивного участия к активному.

Описанные выше положения безусловно требуют эмпирической апробации. Они определяют логику и содержание исследовательских гипотез при разработке методики эмпирических исследований. Широкий обзор актуальных исследований, который представлен в данной статье, в целом можно рассматривать в качестве основы для дальнейшей проработки и конкретизации методологии междисциплинарных проектов в обозначенном авторами проблемном поле, применять для обоснования исследовательских методик.